Работа не ладилась.

Я угрюмо посмотрела на разложенные заготовки амулетов. Соберись, пошепчи заговоры, прикрепи застежки, начерти охранные символы, сбрызни кровью того, кому предназначается, и всё, дел – на полчаса. Но – не ладилось. С самого утра. Амулеты валились из рук, архивные записи, которые надо было изучить, законспектировать и оцифровать или перепечатать, рассыпались по полу... Крокодил не ловился. Кокос тоже не рос. И, призналась я себе, уже не первый день. А последние три года. С тех самых пор, как я вляпалась в нехорошую историю, и меня лишили главного – ведьминой силы.

Напоминая, заныла старая рана. На правом локтевом сгибе – там, где у каждой приличной светлой ведьмы искрился под кожей, вырабатывая магию, «уголь», у меня теперь темнел непроходящий синяк и кривой шрам «снежинкой», припорошенный искрящейся «золой» – жалкими каплями былой мощи. Их хватало для зарядки амулетов – или нечисть в темной подворотне припугнуть. Но вот для полноценной ведьминой жизни и работы...

Надо погулять. Развеяться. И опять попробовать забыть. Хотя бы на час.

Одевшись потеплее, я вышла на улицу, окунувшись в странную атмосферу зимней осени – или осенней зимы. Снег на зеленой траве и пожухших цветах. Обманчиво яркое солнце, бездумно голубое небо – и влажный морозец в стоячем воздухе, облачка пара от горячего дыхания. Под ногами – свежий снег вперемешку с желтой и зеленой листвой. Деревья и кусты, только начинающие желтеть, клонились к земле под тяжестью сырых листьев и снежных комьев. Внезапная зима в конце бабьего лета. Сумасбродная выходка сибирской природы. Странное, но отвлечение.

В вечернем сумраке лениво трепыхались мелкие снежинки. Я шла то тихими дворами, то оживленно мигающими и сигналящими улицами. Незаметная тень. Одна из тысяч прохожих. Темные джинсы, черная куртка с капюшоном, надвинутым на глаза, руки в карманах. Днем я худо-бедно с собой справлялась, но когда наступал вечер...

Парк пустовал. По прежде ухоженным аллеям – словно ураган прошелся. Снежный. Сломанные ветки на земле, нелепо скрюченные и согнутые стволы, россыпь зелено-красно-золотых листьев на свежих сугробах. Обходя внезапные препятствия, я неспешно шла к пруду. Сейчас там точно не должно никого быть...

Но кто-то был.

Я не дошла до берега десяти шагов и, споткнувшись о сломанную ветку, остановилась. Присмотрелась и юркнула за рябину, но поздно.

– Злата, иди сюда! – раздалось повелительное.

Если сама Верховная ведьма пришла по мою душу – дело дрянь... Я неловко перепрыгнула через ветку и неохотно пошла по тропе к пруду. По подмерзшей и заснеженной поверхности с недовольными криками прыгали утки, охотясь за кусочками хлеба.

Я невольно ухмыльнулась. Поразительно. Верховная ведьма отставила в сторону свои бесконечные дела и кормит уток... Длинное ярко-красное пальто, синие сапоги, перчатки и шарф, фиолетовая сумка и шляпка на светлых кудрях. Она всегда одевалась броско, попугаисто, выходя в «мир людей». Чем ярче выглядишь – тем меньше подозрений вызываешь, говорила она часто. На тебя посмотрят, посмеются, но так и не догадаются, кто прячется за яркими масками.

– Добрый вечер, Надежда Васильевна.