– Удачи, – скептически сказал Роджер.

Таксист резко взял с места и сделав несколько лихих поворотов, проследовал под стрелку, указывающую на въезд Тёрнпайка. Въезд оказался перекрыт – его чинили. Таксист выругался и дал задний ход.

– Помедленнее, – сказал Винс таксисту. – Я серьезно. У тебя в машине дети. Думай, что делаешь.

– Эй, Винс, – тихо сказал Джон. – Нельзя при детях унижать представителей сектора услуг. Дурной тон.

– Дети спят, – сказал Винс. – И вообще – дурацкая была затея их здесь прятать. Никто за ними не гнался, и за мной тоже.

– Ты уверен?

– Конечно уверен. Я перепугался, что-то вроде паранойи, а Гвен подыграла. Думаю, что ей просто нравятся приключения.

Отец Гвен знал то, чего не знал Винс. Документы были готовы, детей можно было отобрать у Винса в любой момент. В документах Винс классифицировался как человек, не заслуживающий доверия. Время от времени Джон нанимал специалистов, дабы избавиться от микрофонов, которые Гвен непрерывно сеяла по всему особняку. Ничего не помогало. Гвен знала о деле прав на детей и, очевидно, приняла собственные меры, возможно для того, чтобы угодить Винсу, в коего была влюблена. Джон решил не поднимать эту тему, даже ради того, чтобы защитить дочь. Вместо этого он повернулся к Роджеру.

– Как дела? – спросил он.

– Счастлив рапортовать, что все идет отлично, – сказал Роджер. – Всё и все в полном порядке. Прошу меня извинить, ребята, мне нужно некоторое время погрустить молча. Оставьте меня в покое.

И Джон и Винс удивились этой внезапной вспышке – спокойный, мягкий характер Роджера с ней не вязался.

Помолчав, Винс сказал:

– Слушай, Роджер, у меня к тебе есть дело.

– Ага, – сказал Роджер равнодушно. – Надеюсь, что оно доброе.

– Я написал статью…

– О, вы написали статью, сэр? – саркастически переспросил Роджер.

– Проблема только одна…

– О, со статьей проблема, а?

Джон рассмеялся.

– Прекратите вы, оба! – потребовал Винс.