– Все нормально.

– Нет, мне действительно жаль. Зря я это ляпнула.

– А мне жаль, что твои родители так ужасно себя ведут.

Макани не была уверена, как реагировать на его слова – шутка ли это, – так что, когда губы Олли расползлись в улыбке, ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она не хотела испортить момент.

– Ладно, ладно. Мне пора домой. – Макани подошла к машине и покачала головой. Открывая дверцу, она крикнула: – Увидимся на следующей неделе, Олли.

Тот прикусил губу:

– Увидимся на будущей неделе, Макани.

Думать больше было не о чем, так что последовавшие шесть дней Макани провела исключительно в мыслях об Олли. Она думала о его губах, своих губах и о том, как они прижмутся друг к другу. И не только губами. Ее потряхивало как от лихорадки. У нее не было парня с переезда в Небраску. Теперь Макани умоляла бабушку поручить ей ходить в супермаркет, напирая на такие слова, как «ответственность» и «зрелость», рассуждала о «знаниях» и об «опыте». И в конце концов победила.

Когда Макани заехала на парковку, Олли сидел все на том же ящике из-под молока. Он читал книгу и ел красный фруктовый лед. Макани направилась прямо к нему. Он встал. Его лицо ничего не выражало, но нутром она чувствовала правду: Олли ее ждал.

Она вступила в его личное пространство.

Олли прикусил нижнюю губу над серебряным кольцом.

Когда он молча предложил Макани мороженое, она вместо этого нацелилась на его губы, потому что уже давно, шесть дней назад, решила, что действовать напрямую – лучший способ подойти к парню с такой репутацией. Их первый поцелуй был влажным. Холодный язык и сладкие фрукты. Вишня, подумала Макани. Его пирсинг был теплым от летнего солнца. Колечко из хирургической стали упиралось в губы и добавляло опасности. Мороженое с тихим шлепком упало на асфальт.

Они целовались в переулке каждую среду в течение следующих трех недель. На четвертую неделю пошел дождь. И они переместились на заднее сиденье машины ее бабушки. Этот дополнительный уровень приватности привел их к следующей естественной стадии.

– Руки, – позже объясняла Макани друзьям, – не губы.

– Могла бы ты превратить это во что-то еще более отвратительное? – поморщился Дэрби.

– Но есть важное отличие, – сказала Алекс. – Они доставили друг другу удовольствие, но одежду не снимали. А ваши головы были над уровнем моря.

Макани скорчила рожицу.

– Да ладно вам. Я даже не знаю, зачем это рассказала.

На пятую среду, последнюю перед началом учебного года, небо было чистое, и Олли сел к ней в машину. Они поехали в уединенное место – на кукурузное поле. И, конечно же, занялись сексом.

– Вы, ребята, собираетесь встречаться? Ну, знаешь, по-настоящему? – спросил ее Дэрби в тот вечер. – Или все так просто и закончится?