— Ой, не могу! Я же не про это!
— Отлично, — вытерла выступившую на глазах слезинку я. — А то я уж подумала...
Настя опустила ресницы и прикусила губу, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.
— Джон прилетает! Мой Джон, представляешь?! Мы сможем, наконец, увидеться! Но...
— Это здорово, ты столько о нём говорила, — без энтузиазма ответила я.
— Да, — кивнула Настя и снова потупилась, а затем взглянула мне в глаза с надеждой: — Но он не предупредил заранее. Он сам не знал. А у меня дежурство в гостинице... Сменщица угодила в больницу, директор сменился, нового нету, и я осталась, как одинокая ворона... Подменишь меня?
Я ушам своим не поверила.
— Ты хочешь, чтобы я стала администратором гостиницы?
— Всего на пару часов! От силы на три! Сейчас никого нет ведь! Мы в аэропорту с Джоном встретимся и сразу в номер, а потом я на такси и обратно!
В её голосе было столько мольбы и надежды, смешанной с отчаянием, что я вздохнула. Настя не дала мне даже ответить, затараторила, защебетала, взволнованно улыбаясь:
— Тебе же ничего делать не надо будет! Вот совсем! Просто побыть. Группа йогов с семинаром только завтра приедут, там такие мужчины, о-о-о! А так я уже всё подготовила! В номерах чистота, постели заправлены, мыльно-рыльное на месте...
— Ты же сказала, на три часа, — заметила я.
— На три... — закивала Настя, поддакивая себе пышной грудью. — На четыре, если пробки.
— А при чём же йоги?
— Это я так, к слову, что всё готово! — воскликнула Настя. — Тебе нужно будет только чай пить и никого не пускать. Звонить все будут мне, если что!
— Ну хорошо, — пожала я плечами. — Чаю попить мне не сложно. Но ты же точно вернёшься до приезда гостей?
— Вернусь! Чтоб мне горшок на голову упал! С кактусом! Клянусь! — Настя вскочила и кинулась меня обнимать: — Ты лучшая в мире подруга, Элечка! Самая лучшая! О Джон! Я его увижу! Ура!!!
— А зачем ты меня про любовь спрашивала? — прокряхтела я, зажатая в тисках объятий.
— Ну, чтоб ты меня поняла! Думала, может, к тебе соседа прислать, чтоб не скучала! Классный мужик! Он не против, если что...
— Не надо... Я уж как-нибудь сама, — сказала я, высвобождаясь из жарких Настиных рук. — А про дзен к чему?