Осенний ветер, играя ветвями большой старой яблони, со стуком швырнул одну из них прямо в рифленый переплет окна второго этажа. На выложенную плиткой дорожку, обвивавшую массивный дом, хлопнулись несколько запоздалых предзимних яблок.

— К утру похолодает, — произнес высокий мужчина с красноватым носом, попыхивающий у окна длинной трубкой.

— Никогда не поселился бы в этом поясе, если бы не жена, — сипло ответили ему из глубины комнаты. — Здесь снег… ненавижу. Впрочем, вам все равно этого не понять, Тадек. Сколько раз в жизни вы видели снег?

Носатый повернулся к хозяину, устроившемуся в кресле спиной к камину, и зачем-то одернул на себе темно-фиолетовый камзол имперского прокурора.

— Раз пять, дорогой Джимми, и мне этого хватило, уж поверьте. Однажды меня даже заставили кататься на лыжах — никогда не встречал более идиотской забавы. Впрочем, пускай любители снегов развлекаются, как им угодно. Нам до них дела нет…

— А мне недавно приснились лошади на отцовской ферме: десятка два, почти диких красавцев — солнце, золотое поле, холмы на горизонте… ну, да вы знаете, что такое Орегон. И я, маленький, с восторгом смотрю на них снизу вверх.

— Насколько я помню, ваш брат и сейчас знатный заводчик. Где он заседает — в Исполнительном?

— Уже год как в планетарном сенате… Какое это имеет значение, Тадек? Я почти три десятилетия смотрю на всю эту мерзость, на это холодное лето, на этот снег… мне говорят: в действительности климат у нас просто райский, а наблюдение за сменой сезонов — это отдельное удовольствие… Тадек, Тадек, но мы-то с вами знаем, что истинное наше призвание — это зеленые поля, лошади, гепарды и вечер с книгой…

— Вы раните меня, Джимми.

— А! Теперь у юристов правда приравнивается к нанесению телесных повреждений! Мой бог, куда катится Империя! Идите лучше сюда, я налью вам еще виски.

Хозяин упруго выскочил из кресла и, наклонившись над небольшим круглым столиком, поднял высокую бутыль с печатью на горлышке.

— Напитки вашего дядюшки я готов пить хоть ведрами, — доверительно сообщил ему прокурор.

— Разумеется. — Хозяин выпрямился с парой высоких стаканов в руках: чуть седоватый, не слишком высокий, плотно сложенный. — Прошу.

— Всякий раз, как вы так поворачиваетесь, я вижу в вас десантника, — усмехнулся прокурор, принимая с благодарным кивком свой стакан. — А ведь сколько лет?..

Джимми добродушно блеснул из-под густых бровей выпуклыми черными глазами: