– Давай будем работать и днем, и ночью, заработаем много денег и построим домик на вершине в районе Емчжу. Там нас никто не тронет. Я очень боялся, что ты тоже исчезнешь, как Тучхан. А этот Квансок – он тоже был не очень хорошим. Давай обязательно вернемся домой вместе! А когда заработаем денег, давай сначала скинемся и купим часы. Давай работать и днем, и ночью. Когда вернемся, скажем, что мы в глаза не видели ни Квансока, ни Тучхана. Если мы с тобой ничего не скажем, никто не узнает, будем знать только ты и я. Просто скажем, что мы никого не видели. С завтрашнего дня я правда буду работать круглые сутки. Ой, что-то не спится. Давай не будем спать сегодня! Может, выпьем?
Я тихонько напевал:
– Пусть нет ветра, снежинки все равно летят и летят.
Меня охватила невыносимая тоска. Кто мог знать, какая буря бушевала в моей груди… Боже мой! В душе я уже бросил Хавона. Я сжал губы и порывисто обнял его. Слезы потекли по щекам. Хавон рассмеялся и сказал:
– Не пил еще, а уже пьяный. Да, в Пусане даже снега нет. А там, у нас, так хорошо, когда падает снег. На рассвете трещат сороки, дуб стоит, помнишь? И ту соседку, которая любит смеяться? Она всегда громко хохочет. А еще она трудолюбивая: на рассвете всегда первой приходила за водой. Ах как хочется увидеть, как идет снег!
(1955)
Прилив
만조
Обычно днем по деревне, с винтовками через плечо, шли солдаты Национальной армии. Первые несколько дней люди только приоткрывали в домах окна, выглядывали и негромко переговаривались:
– Они довольно крупные.
– Солдаты и должны быть такие.
Однако через несколько дней вся деревня уже шумела. Старики, не носившие до сих пор головные повязки, предназначавшиеся для сохранения прически, теперь ходили, надев их. Они собирались в одном из домов и вели разговоры о своих предках. Обычно эти долгие скучные рассказы начинались так: во времена такого-то государя династии Ли мой предок пришел сюда, спасаясь от смуты… А молодые парни, прятавшиеся до сих пор в горах, ходили, как победители, с гордо поднятой головой. Вид у них был такой, словно они готовы убрать с дороги любого, кто стоит у них на пути. Вывеску с надписью: «Агитационный пункт» разрубили топором и сожгли в топке какого-то дома, а на ее месте сразу повесили новую: «Деревенская управа».
Хозяин «Торгового дома тканей» стал новым главой управы, начал носить европейский костюм, и даже когда он просто чистил зубы, на его лице появлялось выражение собственной значимости. Теперь с самого утра он часто ходил по домам и велел всем явиться в контору.
Однажды, когда он чистил зубы, кто-то позвал его.
– В чем дело?
– Говорят, в деревню прибыли какие-то люди.
– Откуда?
– Из города.
Даже не позавтракав, деревенский голова тут же переоделся в свой единственный европейский костюм. Старая мать, которой было уже за восемьдесят, хриплым голосом сказала:
– Хотя бы поешь перед уходом.