Мысль была не нова — это тот самый давний и привычный призрак, обитающий в глубине моего подсознания, о котором я вспоминаю, лишь когда чувствую себя усталым и подавленным. В те ночи, когда вижу во сне лица знакомых людей, которые ныне мертвы.

Насчет Маганхарда я был прав. Я доверял Мерлену, самому Маганхарду, да и своему собственному умению разбираться в людях — и не ошибся. Но однажды я могу ошибиться. В один прекрасный день мне может достаться клиент с душой, кривой, как горная дорога, а люди, выпрыгнувшие из засады, окажутся переодетыми в штатское полицейскими…

Любой адвокат может заявить, что клиент обманул его. Но я-то буду стоять там с дымящимся «маузером» в руке.

Я устало покачал головой.

— Может, и так, Жинетт. Но только не в этот раз. А следующий раз — это уже следующий раз.

— Значит, следующий раз все-таки будет? — Она в упор смотрела на меня печальными глазами, а ее каштановые волосы переливались в свете лампы, словно старое отполированное дерево.

— Жинетт… прошло пятнадцать лет. Ты ведь уже не любишь меня.

— Не знаю; — просто ответила она. — Все, что я могу, — это помнить и ждать… и, возможно, удостовериться, что тебя не убили.

— Я и не собираюсь допускать, чтобы меня… — Едва эти слова сорвались у меня с языка, как я понял, что говорить их не стоило.

— Нет-нет, — запротестовала она, — скажи мне, что этого не случится, Что такого просто не может случиться, только не с тобой, не с Канетоном.

Ее битва была закончена. И если я не собирался останавливаться, то ей хотелось верить, что со мной никогда не случится самого худшего, и если уж мне суждено сражаться с драконами, то при этом я никогда не повстречаю своего последнего дракона. Ей вновь хотелось рассуждать так, как рассуждает профессиональный стрелок. И забыть о том, что однажды она уже поверила в это — и ошиблась.

Я поморщился, словно от боли. Мне никогда не следовало сюда возвращаться. Пятнадцать лет я провел вдали от этого тихого дома, где она изо всех сил старалась приблизить конец своей войны. А когда я вернулся, оказалось — это всего лишь потому, что моя война все еще продолжается.

— В этом ты не можешь быть уверена, — медленно проговорил я. — В конце концов это зависит только от меня.

— Знаю. — Она кивнула и кротко улыбнулась. — Я помню.

На лестнице послышались шаги. Морис осторожно поднимался, держа в руках поднос, уставленный всевозможными яствами, включая оплетенную бутылку.

— Харви ничего не нужно, — сказал я. — Он скорее всего уже спит.

Жинетт выпрямилась, двигаясь с ленивой грацией кошки.

— Я сказала Морису, что мы с тобой поужинаем у меня в комнате.

Я тупо уставился на нее, потом раскрыл рот. Она покачала головой.

— Спор закончен, Луи. Ты собираешься и дальше идти своей дорогой, я понимаю. Вот и все.