«Внимание! Говорит Приморское РУВД. Немедленно бросить оружие и выйти с поднятыми руками».

Раздаётся предупредительный выстрел. Перевожу взгляд на минотавров. С виду никакой реакции, хотя некое шевеление всё же имеется.

К окну подходит отец, по его скептическому выражению лица понимаю, что ещё ничего не кончилось.

«Повторяю! Немедленно бросить оружие и выходить с поднятыми руками», — вновь разрывается громкоговоритель. — «При сопротивлении открываем огонь на поражение».

Долгожданные слова вселяют надежду.

Отец легонько трогает меня за плечо и кивает в сторону соседнего дома. Перевожу взгляд и замечаю, как из парадной выходит мальчик в наушниках с велосипедом. Расположение парадной крайне неудачное, она прямо напротив минотавров.

Сердце пропускает удар.

Пацан садится на велосипед и неспешно едет по дороге вдоль дома. Он ничего не замечает и вообще не понимает что происходит.

Какой идиот выпустил ребёнка?! Неужели он не слышал выстрелы и матюгальник?

Хоть бы двери парадной распахнулись, выскочили перепуганные родители и затащили ребёнка обратно! Но проходит секунда, другая — и ничего не происходит.

От группы рогатых отделяется один, поудобнее перехватывает копьё и бросается вслед за ребёнком. Отец дёрнулся открыть окно, но ручка осталась у него в руке.

Похоже, менты просто не видят то, что происходит на другой стороне двора, за хоккейной коробкой. Высота забора — метра под два.

Мимо меня пролетает горшок с геранью, окно взрывается осколками стекла. Отец высовывается на улицу и кричит полицейским, рукой указывая на ребёнка:

— Бойцы! Слева за коробкой — ребёнок. По бычаре — огонь на поражение!

Не знал что отец так может, пробрало…

И впервые почувствовал гордость за нашу полицию. Слёзы невольно проступили на глазах, когда толстый с автоматом без раздумий вскочил на капот машины и перемахнул на крышу. Мгновенно определил цель и открыл огонь.

До ребёнка минотавру оставалось несколько шагов, когда короткая очередь пробила ему бок и грудь. Минотавр взревел, сбился с шага, его повело в сторону. Ребёнок наконец оглянулся, увидел зверя, завизжал и закрутил педали как бешеный.

Двор заполнил леденящий душу нечеловеческий смех — будто Сатана смеётся в рупор. Прямо над хоккейной коробкой в воздух поднимается фигура в красных одеждах.

Это он смеялся — понимаю я.

Свободная одежда и капюшон скрывают лицо. Мне почему-то очень хочется разглядеть его, я изо всех сил стремлюсь поймать его взгляд. Спустя десяток секунд тело цепенеет, перед внутренним взором проявляются жуткие глаза с красной радужкой.