Едва я успевал спросить: «Что вы имеете в виду?» – как получал следующий удар.
Доксвель осторожно притронулся к своему лицу:
– Как думаешь, за пару недель сойдет?
– Вряд ли! – покачал головой Тайгер и спросил в свою очередь: – Как ты умудрился вытащить меня из дома?
– Когда я услышал возню на кухне, я сразу понял, что с тобою неладно. А потом оттуда кто-то вышел, топая ногами, как слон. Что это не ты, я догадался сразу, ну и хватил его два раза трубой по голове. В темноте это было нетрудно. Вот с тобой пришлось повозиться. Сначала я затянул тебя на стул, со стула на стол, со стола на подоконник. И вот тут мне в голову пришла отличная мысль, – Доксвель хитро улыбнулся. – Когда я чувствую, что пахнет жареным, я становлюсь удивительно сообразительным.
– Я это заметил! – произнес Тайгер.
– Ну так вот, – продолжал Доксвель. – От окна до земли футов пять от силы. Я принес веревки и ремни, которые остались в туалете. И связал вас обоих – тебя и типа, что лежал на полу, оставив промежуток веревки между вами футов шесть. Затем столкнул тебя за окно. Ты, естественно, повис на веревках. Я стал рывками поднимать тело, что лежало на полу. Здесь особых усилий не требовалось. Ты благополучно достиг земли, а тот тип, что лежал на полу, подоконника.
Вечер незаметно вползал в город, укладываясь на широкие теплые стрелы улиц. Толпа постепенно редела. Поток машин, наоборот, становился более плотным, хотя и он через каких-нибудь полчаса должен был сойти на нет.
Они сидели в центре города в дешевом открытом кафе-закусочной и, безучастно глядя на толпу, слушали джаз, глотали орандж с кубиками льда и выхлопной газ, сизой пленкой стоящий в воздухе. Тайгер был в длинных шортах и рубашке защитного цвета. Повязку с головы он снял только два дня назад и выглядел неважно. У Доксвеля с лица еще не сошла желтизна после побоев.
– Так что я еще понаблюдаю сегодня вечером, и, пожалуй, можно будет приступать, – говорил Доксвель.
– Понаблюдаем вместе, – сказал Тайгер.
– Как хочешь. Вдвоем труднее спрятаться.
– Зато четыре глаза!
– Не доверяешь? – обиделся Доксвель.
Тайгер промолчал, потом спросил:
– Слушай, Энди, а ты уверен, что в этом доме есть чем разжиться? – Сказав это, он вдруг подумал, что превращается в заурядного воришку. И даже речь его начинает пестрить такими словечками, как «разжиться».
Доксвель принял оскорбленный вид.
– Ты что, до сих пор не понял, с кем имеешь дело? У меня все толстосумы Новой Зеландии занесены в список.
– И где же он?
– Вот здесь! – Доксвель постучал пальцем по своей голове и поморщился. – Черт, живого места нет.