Элиза восхищенно вздыхает:

– Ты теперь звезда. Кому нужен этот Оливер? У тебя скоро своя выставка! В пятнадцать я была тем еще фриком. Почти ни с кем не разговаривала, а о карьере даже не думала.

– Как так вышло?

– Я запуталась. Скажем, у меня не было такого отца, как у тебя. Мне достались очень странные родители.

«Родители»… Я больше никогда не смогу употребить это слово во множественном числе. У меня всего один родитель. Теперь мне стыдно, что я вообще переживала из-за Оливера и Рейчел. На самом деле это не проблема. И тем не менее. Вчерашнее бурлит где-то внутри меня, как кислота, и мне хочется выпустить гнев наружу.

Я смотрю на Элизу и в какой-то момент сквозь стареющую хиппи замечаю человека гордого и уверенного.

– Может быть, я тебя как-нибудь сфотографирую.

Она робко улыбается:

– Может быть, в поле.

Вбегает Тайл:

– Не хотел прерывать вашу задушевную беседу, но, кажется, у нас проблема с сортиром.

Мы переглядываемся и смеемся. Элиза уходит вместе с ним посмотреть, в чем дело.

Я веду Тайла в школу, и он по дороге говорит:

– Она починила туалет как профи.

– Хорошо.

Мама никогда бы не стала чинить туалет. Она могла разрисовать стену или наполнить ванну розовыми лепестками, но вы никогда бы не увидели ее с разводным ключом. Кроме того, мама всегда носила платья.

Тайл поворачивается ко мне, прежде чем зайти в школу.

– Ты уедешь от нас, когда станешь знаменитой?

– Я заберу тебя в чемодане.

– Ладно, – соглашается он, – только смотри, чтобы это был «Луи Виттон».