– Я не хочу успокаиваться! Что это значит?! Я слышала голос мамы!

Отец глубоко вздохнул, а потом выдохнул и произнес:

– Ты права, Николь. Это была твоя мать!

Мои ноги просто подкосились и если бы не стол, рядом с которым я стояла, я бы рухнула на пол. Облокотившись ладонями о стол и опустив голову, я тяжело задышала. Отец быстро подошел ко мне и поддержал меня за руку.

– Детка, присядь, пожалуйста. Сейчас я принесу тебе воды и все расскажу.

Он довел меня до кресла, стоявшего напротив стола, где в прошлый раз сидел Джейк и быстро удалился за стаканом воды. А я так и сидела в шоковом состоянии и не шелохнулась, только чувствуя как бешено бьется мое сердце. Вернувшись, он протянул стакан, но я не стала его брать, и он поставил его на стол. Потом обошел стол и сел за свое кресло напротив меня. Выждав небольшую паузу, он начал говорить:

– Прости меня, Николь! Я очень виноват перед тобой. Я должен был сразу тебе все рассказать.

Меня уже просто начало трясти, и я почувствовала, как по щекам начали стекать слезы.

– Что рассказать, папа?! – Срывающимся голосом спросила я.

– Твоя мать не погибла в автокатастрофе…, – ответил он и меня словно ударили под дых.

– Как это…?! Тогда где она была все это время?!

После небольшой паузы отца словно прорвало:

– Она бросила нас! Она всегда была своевольна, и в один прекрасный день я нашел записку от нее, а на ней лежал браслет, подаренный мной на нашу первую годовщину, который ты очень просила отдать тебе!

Я механически дотронулась до запястья, на котором носила браслет, хоть его сейчас там не было. И в тот момент я поняла, почему я не помнила дня похорон…

– Она написала, что ей нужна свобода, что семья для нее это бремя, она еще не нагулялась, а я не даю ей свободно дышать! Вот так вот, дочь! Нас с тобой посчитали бременем, понимаешь?! Я любил ее больше жизни и на все был готов ради нее, даже эту конюшню построил! – Резко махнув рукой в направлении конюшни, проговорил он.

Я была на грани истерики и слезы уже лились градом, я крепко сжала руки в кулаки, чтобы хоть как-то унять дрожь во всем теле.

– Почему ты не сказал мне правду, папа?! Почему?!

– Я не знаю дочка! Ее предательство, сильно подкосило меня! В тот момент она действительно умерла для меня, и я решил, что пусть ты тоже считаешь ее умершей, чем знать, что твоя родная мать бросила тебя! Ты была еще такая маленькая, моя девочка! Мне было так обидно за тебя!

И тут меня прорвало, я закрыла лицо руками и разрыдалась. Услышав шорох, я почувствовала, как отец подошел ко мне и сел передо мной на корточки, протянув мне все тот же стакан воды. Взяв его трясущимися руками, я сделала пару глотков и отдала отцу.

– Тогда почему она сейчас звонила? – Заикающимся голосом проговорила я.