Не прошло и десяти минут, как Мишель перестала смущаться и уже с интересом смотрела на меня и с удовольствием отвечала на мои вопросы. Мы общались все вместе, и мне было очень легко в их компании.

Мишель оказалась очень смышленой девочкой, оказывается в свои шесть лет, она уже хорошо читала и писала. В этом году она в первый раз пошла в школу и с большим энтузиазмом рассказывала о своих уроках, ей очень нравилось учиться и узнавать, что-то новое.

А на вопрос кем она хочет стать, когда вырастет, без колебания ответила, что ветеринаром. Рассказав, что очень любит книги и журналы о животных.

Она очень обрадовалась, когда я ей рассказала, что тоже люблю животных и у меня есть кошка, а в доме отца большая белая лошадь, на которой я катаюсь верхом.

После обеда мы расположились в гостиной на полу у камина, играли с Мишель в настольную игру, и ели печенье приготовленное Альфредо.

Мы много смеялись, и я часто замечала странное выражение лица Джейка направленное на меня, когда я увлеченно помогала Мишель с игрой.

Время пролетело совсем незаметно, и я даже не обратила внимания, что на улице уже совсем стемнело. Через какое-то время, после наших активных игр Мишель начала, не переставая зевать.

– Давай отнесу тебя в комнату, – проговорил Джейк, подняв дочку на руки, и поднялся с ней на второй этаж.

Я осталась сидеть на полу, напротив камина, облокотившись спиной о диван, и смотрела на горящее пламя.

Через некоторое время Джейк вернулся

и сел рядом со мной.

– Уснула? – Поинтересовалась я.

– Да, сразу как уложил в кровать. Сегодня она была особенно активная в твоем присутствии, – с мягкой улыбкой ответил он.

– Джейк, она замечательная и вырастет хорошим человеком, я уверена.

– Спасибо…, – с грустью в голосе произнес он.

– Знаешь, когда я потеряла маму, я была не такая общительная, часто не хотела ни с кем разговаривать, замыкалась в себе.

– Не все так просто, к сожалению…Иногда, когда она начинает вспоминать маму, то складывается впечатление, что она все еще не верит, что ее больше нет и спрашивает меня, когда она вернется. И в такие моменты я не знаю, как реагировать правильно, а когда отвечаю ей, что мамы больше с нами нет, она начинает плакать, – признался он, и было видно, как он переживает за свою дочку.

– Это трудно, я знаю, в таком возрасте нам сложно принять то, что делает нам больно. Я тоже долго не могла поверить, что мамы больше с нами нет. Я даже не помню день похорон. Думаю, мой мозг просто заблокировал это воспоминание, как глубокую травму…

– В день похорон Элены, я не смог позволить Мишель видеть все это. Поэтому оставил ее с няней дома. Я как мог, хотел уберечь ее от этих воспоминаний.

Я неосознанно положила на руку Джейка свою и с теплой улыбкой проговорила: