– Он без сознания. Они вкололи ему какие-то лекарства, но пока никаких прогнозов они не дают.

– Я хочу его увидеть, – окончательно запаниковав, проговорила я.

Джейк увидев мое состояние, договорился с врачом о короткой встрече, несмотря на то что к нему сейчас не пускали.

Я тихонько зашла в палату и увидела отца лежавшего с закрытыми глазами и кучей торчащих проводов и пикающих аппаратов рядом.

Мне было невыносимо видеть его в таком состоянии…

Я подошла к нему, на ватных ногах, и взяла его руку в свою, но никакой реакции не последовало.

На мои глаза начали наворачиваться слезы, и я прошептала срывающимся голосом:

– Папочка, пожалуйста, проснись…Не оставляй меня…Вернись ко мне, прошу тебя…

Не отпуская руки отца, другой рукой погладила его по седой голове.

Примерно через час я вышла из палаты морально выжатая, мои ноги буквально подкашивались.

Джейк сидевший напротив палаты, сразу подскочил ко мне и усадил на стул рядом с собой.

– Как он?

– Я не знаю…, – опустив голову и смотря на свои руки, проговорила я.

– Врач сказал, что сейчас ему нужен полный покой и время.

– Надеюсь у нас есть это время…, – вдруг, неосознанно, проговорила я.

Джейк обнял меня и уложил мою голову к себе на плечо.

Я сказала, что не уйду из больницы и буду ждать, когда отец проснется. На что Джейк ответил категоричным отказом, поскольку врач сказал, что не дает гарантии, когда именно это может произойти. И что о малейших изменениях они будут нас предупреждать.

Мне пришлось оставить машину у больницы, поскольку домой мы поехали на машине Джейка.

Я была совершенно разбита, не знала что мне делать, я могла потерять отца и от осознания этого у меня все обрывалось внутри.