12. Размышление о Воскресении и о Суде

Слышал я, что есть воскресение, видел, что в шеоле остаются не навсегда; видел и слышал, братия, что по воскресении будет Суд.

Содрогнулся я, и ужас объял меня, когда воспомянул вины и грехи свои. Если постигнет меня Суд, то лучше бы мне было не появляться в мире.

Если искусит меня огнь, что делать мне, сену? Если и здешняя жизнь прискорбна, а там – Страшный Суд, то какая мне польза от жизни, что постигнет меня по воскресении? Если Судия правосуден, то нет у Него лицеприятия к злым.

Если сильны его воинства, то наказывать будут без милосердия. Если в руках их пламенный меч, то поразят тело и душу.

Если там обнаружено будет и сокровенное, то в какой стране сокроюсь? Если будут исследованы и малейшие движения сердца, то может ли кто устоять на Суде?

Если обличен будет каждый взгляд очей, то оправдается ли кто из рожденных? И если за всякое слово потребуется отчет, то найдется ли кто, не согрешивший в слове?

Если и здесь нет чистого между людьми, то там окажется ли кто совершенным?

Если нет там щедрот, то лучше было бы мне не родиться. Если подвергнутся исследованию вины юности моей, то не принесет мне пользы покаяние старости моей.

Если ввержен буду во тьму, то к чему послужат молитвы мои? Если воскресну на мучение, то оставлен буду в шеоле.

И, как слышал я в притче о богатом и нищем, в стране той не дадут и капли воды с конца перста.

Не будет там милости к грешникам и на такое краткое время, какое нужно глазу для мановения[84], не будет там лицеприятия к злым и на такое краткое время, какое нужно птице, чтобы поднять крылья для полета.

Каждый за дела свои получит в наследие, что следует ему.