— Господи, конечно, — воскликнул Тим. — Помнишь, как в прошлом году?

— Не напоминай мне.

«Ну конечно, — думала Кэтрин. — В прошлом году. Когда меня там не было. Именно в то время, когда я отсутствую, всегда происходит что-то интересное».

Отец начал спускаться в люк, но остановился и заметил:

— Странно. Радио гавани Бермуда передает предупреждение мореплавателям о каком-то животном, которое нападает на суда.

— Какой-нибудь кит? — спросила Кэтрин. — Может, он болен?

— Не знаю. Думаю, они просто пытаются подпитать хиреющий туризм, сыграть на Бермудском треугольнике. Во всяком случае, не следует рисковать. Каждый раз, когда вы разгуливаете по судну, цепляйте страховочный трос.

— Папа, но море совсем не бурное.

— Я знаю, Маффин, но лучше проявить осторожность, чем потом жалеть. — Он улыбнулся. — Я обещал твоей матери, что буду смотреть за тобой в оба глаза.

Он сделал знак Тиму, а затем спустился в каюту.

Тим выпрямился, протянул руку к спасательному жилету Кэтрин, размотал страховочный трос и пристегнул его к кольцу на рулевой колонке.

— А как же ты? — спросила она. — Ты даже не надел спасательный жилет.

— Я трижды участвовал в этих гонках, — ответил Тим. — И думаю, что знаю, как ходить по судну.

— Я тоже знаю.

— Спорь тогда с папой, а не со мной. Я просто выполняю приказ.

Тим улыбнулся и снова откинулся на подушки.

Кэтрин несколько раз сжала пальцы, чтобы подавить судороги, и переместила тяжесть тела, чтобы попытаться облегчить нагрузку на руки и плечи. У нее не было с собой часов, и она не знала, сколько еще ей придется бороться с этим идиотским штурвалом. Она надеялась, что уже не слишком долго, в противном случае она будет вынуждена просить Тима сменить ее, и он, конечно же, сострит так, что унизит ее, — ничего злого, разумеется, просто какое-нибудь тупое, выражающее мужское превосходство замечание.

Вообще-то она не из тех, кто пасует перед трудностями. Она умоляла, чтобы ее взяли в это путешествие, и она решила выполнять свою долю работы, включая и вахты. Она знала, что братья возражали против ее участия в гонках, и, если бы мать не усадила перед собой отца и не поговорила с ним по душам о справедливости, равенстве и обо всем остальном в том же духе, Кэтрин осталась бы дома в Фар-Хиллз и обучала бы игре в теннис десятилетних детей. Она обязана ради матери и ради самой себя доказать, что она — приобретение, а не обуза.

Но она просто не могла дождаться, когда это путешествие окончится, когда она доберется до Бермуд и проведет там пару дней, валяясь на пляже и разъезжая на мотоцикле, в то время как отец и все остальные будут рассуждать о плавании под парусами за выпивкой в яхт-клубе — нет, в «Ялик-клубе», как они его называют. Остроумно.

Затем она отправится на самолете домой. Так было условлено. Слава богу.