— Да, конечно. Наложение на мага печати другого дома не оказывает никаких последствий в физическом плане. Организм и так магически трансформирован, и его уже нельзя дополнительно укрепить или ускорить. Повторное воздействие на психику тоже ничего не дает. Неприятности связаны с блоком банка плетений. При попытке использовать плетение из банка отзываются обе печати одновременно. Мозг Орта просто не справился с нагрузкой и отключился. Я вовремя разрушила свою печать и запустила лечение. Через два часа он проснется, и не будет никаких последствий опыта.

— Значит, не получилось, — пробормотал Фотий. — Жаль, жаль. Очень заманчиво было бы использовать весь имеющийся арсенал магии.

— Работа еще не окончена. Я долго пыталась разобраться с печатями, сравнивала свою и вашу, определила их структуру и провела несколько экспериментов. Очень сложные конструкции: назначение и принцип работы всех элементов понятен, но когда пытаешься разобраться во всех связях, голова просто пухнет.

— Ты еще просто слишком молода. Что такое месяц работы? Иногда магу для решения сложного вопроса требуются годы, а ты замахнулась на самое сложное, что есть у домов. Многие считают печати подарком Богов-Дарителей, во всяком случае, изначальную печать. Дома лишь вносят свои плетения в банк печати и меняют ее внешний вид.

— Придется мне ехать во Фламин с подделкой. — Лена закатила рукав. — Оцените.

На руке медленно проступила печать дома Раум — перечеркнутый крест-накрест круг с исходящими от него лучами. Фотий послал магический запрос, и печать начала светиться, вспыхивая и погасая в такт ударам сердца Лены.

— Проверку прошла, — удивился Фотий. — Как это у тебя получилось?

— Взяла за основу вашу печать и выбросила банк с плетениями и еще кое‑что по мелочи. Осталась только ненужная мне трансформация человека в мага и функция опознавания. Теперь я могу свободно путешествовать по империи как маг дома Раум. Такие же печати дадим всем людям и магам, которые будут приходить в дом. А то у них или вообще нет печатей, или носят печати других домов.

— А что, изящное решение, — сказал архимаг. — Я и сам думал… Так! Почему молчала, что болит голова? При работе с печатью такое бывает, причем сама ты боль не снимешь. Было у меня такое несколько раз, когда заносил плетения в банк. Мне тогда помог Макарус. Ну что, легче?

— Спасибо, глава, — улыбнулась Лена, которой стало намного легче. — Я обязательно возьмусь за печати после Фламина. Есть мысли, но для их проверки нужно много времени.

— А тебя никто в шею не гонит, — сказал Фотий. — Иди, отдохни. Магия магией, но тебе сейчас лучше ни о чем не думать и выспаться.

На следующий день в кабинет к Лене пришел радист, принесший новости по сеансу связи с геологоразведочной экспедицией, уже два месяца проводившей изыскательские работы в отрогах главного хребта Межевых гор, которые отделяли империю Исмаил от соседней Археи. Горы никому не принадлежали за полной ненадобностью: люди здесь не селились, а полезных ископаемых маги не нашли. Экспедиция состояла из четырех человек: геолога, двух рабочих и сопровождавшего их мага. Этого геолога, которого звали Виктором Владимировичем Краюшиным, Лена заполучила с потрохами, когда вылечила его больную раком желудка жену. Лечила с условием, что он отработает десять лет в нужном Лене месте, на что безумно любивший жену Виктор согласился, даже не выяснив, куда их хотят отослать. Он был замечательным человеком и прекрасным геологом, а его жена тоже оказалась полезной, так как долго работала химиком-лаборантом.

— Что передают? Есть что‑нибудь, или опять обычный обмен?

— Есть. Железа пока не нашли, нет даже следов. Виктор говорит, что оно редко встречается в осадочных горных породах. За железом он собирается подняться выше. Но они нашли большие залежи галенитов, и начало попадаться самородное серебро, правда, пока в малых количествах.

— Серебро — это хорошо, — задумалась Лена. — Вот что, Олег, передай Виктору, что железо пока отменяется. Серебро важнее, так что пусть он им занимается в первую очередь.

— Сделаю.

После его ухода Лена начала готовиться к вечернему совещанию у Фотия. Ожидалось прибытие Корнеева, и было решено обсудить все то важное, что накопилось в последнее время. На выходе из кабинета ее перехватил Гарик Абагян — единственный чистокровный армянин на всю планету и человек, который и дня не мог прожить без компьютера. Он и на Алкену пришел со своим ноутом, батареи которого периодически заряжал то у киношников, то у связистов. Вообще‑то, они взяли много компов, но пока это богатство не использовали из‑за дефицита электроэнергии. Видя, что вокруг Гарика постоянно вертятся привлеченные его ноутбуком маги, Лена решила сделать для него исключение и дала разрешение на подзарядку. Парню повезло, потому что вокруг него кучковались не только мужчины, но и девушки, которых помимо ноутбука привлекали вьющиеся волосы Гарика. В последнее время Лена все чаще стала встречать девчонок с вьющимися волосами. Что они использовали, чтобы превратить свои прямые от природы волосы в шикарные локоны, она не знала, но была уверена в том, что это точно не термобигуди.

— Госпожа Ларесса! — обратился к ней Гарик. — Можно вопрос?

В приватной обстановке земляне могли называть ее по имени или по имени-отчеству, а то и просто Леночкой, в зависимости от степени близости и занимаемого положения, но при местных она была только Ларесса, а для младших еще и госпожа.

— У тебя надолго?