Книги

Транквилиум

22
18
20
22
24
26
28
30

За воротами ждала темная карета. Надсмотрщик вполголоса говорил о чем-то с теми, кто стоял возле нее, а Голицын… У него кружилась голова, он не мог надышаться.

– Еще раз – удачи, – надсмотрщик, проходя мимо него обратно к воротам, остановился и кивком головы отдал честь.

– Благодарю вас, – отозвался Голицын несколько рассеянно.

– Садитесь, князь, – позвали от кареты. – Вас ждут.

– Куда мы едем? – спросил он, устраиваясь на мягких кожаных подушках.

– К президенту…

Оказалось, что ехать совсем недалеко. В каком-то колодце-дворе они остановились, и некто с фонарем повел его длинным неосвещенным коридором вперед, потом направо, потом по лестнице… Бред, подумал Голицын. Я сплю. Или меня придушили во сне, и это загробная жизнь. Потом отодвинулась решетка, со скрежетом отъехала железная дверь. За ней была еще одна, деревянная. Сопровождающий нажал на кнопку в нише стены – но вместо ожидаемого звонка или топота ног сбегающейся охраны всего-навсего загорелась лампа под потолком.

Это была крошечная комнатка, даже меньше его родной камеры. Стояли четыре легких кресла и круглый столик на одной витой ножке.

– Присаживайтесь, – сказал сопровождающий. – Нас позовут. Юрий Викторович, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь.

– А я – Евгений Александрович. Турунтаев. В данное время – советник президента по делам внешней политики. На всякий случай на людях называйте меня Джин Норман.

– Сэр Джин Норман?

– Да, конечно, сэр. Как вы предпочитаете общаться: по-русски, по-английски?

– Говорить, думаю, лучше на всякий случай по-английски… а общаться стоило бы по-русски.

– Вы бесконечно правы. Накрытый стол нас ждет по ту сторону двери… а с собой у меня, к сожалению, лишь остатки весьма скверного виски.

– Пусть будут остатки. Вас, очевидно, еще ни разу не освобождали из тюрем.

– Прошу прощения…

Виски оказалось не такое уж скверное. Голицын перевел дыхание.

– Вот теперь, сэр Джин, я готов удивляться чему угодно. Итак, палладийцы захватили власть в Мерриленде?..

– Еще нет. Мы не палладийцы, мы – кейджиберы. Те, против кого вы так эффективно сражались.