Хотя мы и не можем совершенно искренне, как это сделал профессор Т., заявить, что «сказание это росло, пока его рассказывали», мы допускаем, что это сказание (а точнее необходимость получить по гривеннику за каждый проданный экземпляр) росло прямо пропорционально зловещему истощению наших банковских счетов в Гарвард Трасте, в Кембридже, в Массачусетсе. Это похудение нашего портфеля само по себе не было основанием для тревоги (или «тревогуса», как верно подметил бы профессор Т.), но проистекающие из него угрозы и оплеухи от руки кредиторов были. Поразмыслив над этим, мы укрылись в читальном зале нашего клуба, чтобы обдумать эту превратность.
Следующая осень застала нас в тех же старых и потертых кожаных креслах и значительно похудевшими, но все еще не имеющих кусочка щенячьего бисквита для волка – всеобщего любимца, болтавшегося у входной двери.
И в этот самый момент наши парализованные пальцы легли на девятнадцатое издание пожилого «Властелина Колец» профессора. Толкиена.
Эмблема доллара заплясала в наших простодушных глазах, и мы поняли, что книга эта все еще раскупается как черт знает что. По самые бицепсы вооруженные словарями и оттисками международных законов о клевете, мы заперлись в «Памфлете».
Весну мы встретили с увядшими зубами и несколькими фунтами бумаги, покрытой неразборчивыми закорючками и кляксами. Беглый просмотр этих бумаг подтвердил, что получилась удивительно блестящая сатира на лингвистические и мифологические построения Толкиена, наполненная маленькими приколами по поводу его использования норманнских сказок и злобно-шипящих фонем. Беглая прикидка рыночной стоимости рукописи, тем не менее, убедила нас, что в денежном плане было бы гораздо выгоднее использовать ее, как растопку для библиотечного камина. На следующий день, измученные почти фатальным похмельем и потерей всех волос на теле (но это к делу не относится), мы уселись за две суперзаряженные, заправленные горючим Смит-Короны мощностью в 345 л.с. каждая и отстучали этот опус, который вы собираетесь прочесть перед завтраком (а мы тут завтракаем чертовски рано).
В результате получилась книга, которая так же удобно читаема, как печатная «А» и имеющая такую же литературную ценность, как библия с автографом святого Симеона. «Что касается внутреннего смысла, или „послания“ – как пишет в своем предисловии профессор Т., то здесь нет никакого другого, кроме того, который читатель может обнаружить сам». (Намек: О чем П.Т.Барнум сказал, что оно «рождается каждую минуту?»).
Мы надеемся, что благодаря этой книге, читатель сможет заглянуть поглубже в сущность литературного пиратства и в свой собственный характер. (Намек: Какие слова – пропущены в известной цитате «…и его…скоро…»? Дается три минуты. На старт, внимание, марш!).
«Тошнит от колец» издана в качестве пародии. Это очень важно. Это попытка сатиры на другие книги, и не надо ее с ними путать. Поэтому мы, серьезно предупреждаем, что это – не настоящая книга. Так что, если читатель думает, что он покупает книгу о Властелине Колец, то пусть он лучше положит ее обратно на большую стопку нераспроданных экземпляров, где он и нашел ее. Да, но раз уж Вы дочитали до сих пор – это может означать только то, что… что Вы ее уже купили… Господи, какая радость! (Быстренько запишем, что продана еще одна. Готово!).
И наконец, мы надеемся, что те, кто читали знаменитую трилогию профессора Толкиена, не обидятся на нас за то, что мы немножко покривляемся за его счет. Шутки в сторону, мы считаем, что это большая честь для нас, что мы смогли позабавиться над этим замечательным, впечатляющим, действительно мастерским произведением, отмеченным гениальностью и воображением.
В конце концов, это лучшее, что может сделать книга: доставить удовольствие, рассмешив. И не беспокойтесь особенно, если вы не рассмеетесь над тем, что Вы собираетесь прочесть, ибо, если Вы насторожите свои розовенькие ушки, то можете услышать серебристый перезвон веселья в воздухе – далеко-далеко отсюда. Это – мы, точка, дзинь!
ПРОЛОГ. О ТОМ, КТО ТАКИЕ БОГГИ
Эта книга в основном касается того, как можно набить кошелек, из нее читатель может почерпнуть многое о характере и литературном слиянии ее авторов. О богги же он не узнает ничего нового. Ибо любой, у кого сохранилась еще пригоршня шариков, с готовностью заявит, что такие создания могли существовать лишь в воображении того сорта детей, чье детство прошло в плетеных корзинах и из которых выросли впоследствии мошенники, похитители собак и страховые агенты. Тем не менее, судя по тому, как раскупаются интересные книжки профессора Толкиена, это довольно крупная социальная группа, которая носит на своем кармане вместо эмблемы заметную выпуклость, которая образуется, когда в карман засовывают помногу смятых банкнотов. Для таких читателей мы собрали здесь кое-какие расистские сплетни, касающиеся богги, извлеченные длинной серией прыжков и скачков из аккуратно разложенных на полу книг профессора Толкиена. Для них мы также включаем краткое описание книги, которая-должна-вскоре-напечататься-если-эта-дрянь-раскупится с описанием предшествующих приключений Дилдо Баггера, названной им «Путешествие с Голлюмом в поисках Нижней Средней Земли», но очень мудро переименованной издателем в «Долину Троллей».
Богги – это непривлекательный, противный народ, численность которого значительно сократилась с увяданием спроса на сказки. Медлительные и угрюмые, очень мрачные, они предпочитают вести образ жизни, наполненный пасторальной грязью и нищетой. Они не любят механизмов более сложных, чем удавка, дубинка или «люггер»… Они всегда стеснялись Большого народа или «большаков», как они нас называют. Как правило, они нас теперь избегают за исключением разве что случаев, когда их соберется сотня-другая, чтобы загнать одинокого фермера или охотника. Они невысоки ростом, пониже гномов, считающих богги хилыми, подлыми и непостижимыми и часто называющими их «ужасные богги». Они редко бывают выше трех футов, но вполне способны справиться с существами вдвое меньше их, особенно если удается спрыгнуть на него откуда-нибудь сверху.
Что же касается богги, проживающих в Стай (хлев), с которыми мы в основном будем иметь дело, то они исключительно однообразны, так как все носят блестящие серые. костюмы с узкими лацканами, альпийские шляпы и узкие галстуки. Они не пользуются обувью, расхаживая на паре волосатых кургузых приспособлений, которые можно назвать ногами только благодаря месту, которое они занимают при теле. На их лицах застыло, прыщавое злопыхательское выражение, свидетельствующее о глубоко сидящей страсти говорить по телефону непристойности, а когда они улыбаются, то есть что-то такое в том, как они мотают своими полуметровыми языками, что заставляет дракона с острова Комодо сглатывать, не веря своим глазам. У них, длинные, умные пальцы, которые обычно ассоциируются с руками, которые много времени проводят на горле маленьких пушистых животных или в чужих карманах. Они очень умело мастерят разные полезные вещи, вроде крапленых карт и капканов. Они любят есть и пить, играть в ножички с полоумными четвероногими и рассказывать полинявшие анекдоты, придуманные гномами.
Они устраивают скучные вечеринки, дарят дешевые подарки и пользуются таким же уважением и любовью окружающих, что и дохлая выдра. Совершенно ясно, что богги являются нашими родственниками, находясь где-то рядом с эволюционным путем от крысы к волчице и таким образом к итальянцам, но каковы в действительности наши родственные связи, сказать невозможно. Они появились на Земле в Старые Добрые Времена, когда планета была населена красочными существами. Чтобы увидеть их теперь, надо выпить кварту (1.1 л) виски. Только у эльфов сохранились записи об этом времени, но большая часть их – это всякая эльфовская чепуха, похабные рисунки голых троллей и нечестные описания орковских оргий.
Но вполне очевидно, что богги обитали в Нижней Средней Земле еще задолго до того, как появились Фрито и Дилдо, когда подобно очень старой салями, чье присутствие вдруг обнаруживается, они стали причиной беспокойства в советах Малых и Глупых.
Все это случилось в Третьей Эре, веке металлопроката Нижней Средней Земли, а записи этого периода давно поглотило море, а их обитателей – колбы кунсткамеры Рипли.
О своей родине современники Фрито не сохранили никаких записей отчасти потому, что уровень их грамотности и интеллектуального развития был чуть ниже уровня молодого окуня, отчасти же потому, что изучение генеалогии навело их на неприятную мысль, что чуть ли не все зверье окрестных лесов претендует на ветку в генеалогическом дереве богги.
И все же по их сильному акценту и по глубокой привязанности к блюдам, приготовленным на бриолине, можно легко догадаться, что когда-то давно они мигрировали на запад. В их легендах и старых песнях, изобилующих сверхсексуальными эльфами и пылкими драконами, бегло упоминается местность вокруг Аспирин-реки между Деловой Древесиной и горами Папье-маше. Это подтверждается также рукописями, хранящимися в Великих библиотеках Двудора, старыми заметками из «Полицейской газеты» и тому подобное.
До сих пор неясно, почему они предприняли полное опасностей переселение в Олеодор (здесь и дальше большинство географических названий представляет собой наименование фармацевтических товаров: медикаментов, косметических товаров и тому подобное Олеодор – название дезодоранта), хотя опять-таки в песнях говорится о тени, которая пала на их землю и о том, что картофель перестал расти. До перехода через горы Папье-маше, богги уже были разделены на три племени: Колченогие, Табуреты и Ногохайды.