Ярослав Львович склонился надо мной, замерев в нескольких миллиметрах от моих губ. Наше дыхание смешивалось, заставляя что-то внутри дрожать, а я еле сдерживалась, чтобы не податься к нему.
— Перед поцелуем я хочу сказать, что люблю тебя… — прошептал он, и вдруг раздался странный шум.
Я подняла голову, чтобы увидеть, как вокруг нас пролетают сотни розовых голубей, закрывая от чужих взглядов.
И тогда…
Тогда мой любимый, мой жених, мой…мой Ярослав Львович… поцеловал меня…
Птицы чирикали где-то под ухом, отвлекая. Я махнула рукой, пытаясь отогнать непонятно как просочившихся в квартиру нахалок, но вместо них рука наткнулась на телефон, задев.
С грохотом он упал на ламинат, а мое сердце сжалось, не зная, за что волноваться сильнее: за чужой пол или за экран своего мобильного.
Я резко села, отбросив одеяло, и потянулась проверить масштаб бедствия.
Но сегодня мне везло: все было цело. Все было в порядке.
Вот только в голове свербело, напоминая, что я что-то упускаю.
В задумчивости я посмотрела на свою руку.
Рука, как рука. Длинные пальцы, аккуратно подстриженные ноготки, никаких колец…
Кольцо! Куда делось обручальное кольцо?!
Я похолодела.
Укатилось? Я его где-то потеряла?
Ярослав Львович будет очень расстроен, ведь он так долго его выбирал.
Думая, где же оно может быть, я встала, сложив одеяло, постель, диван. Подошла к кофеварке, щелкнула ее, оглянулась на комнату, пытаясь понять, за что оно могло зацепиться…
Взгляд остановился на одном растении, на другом. Прошелся по скульптуре, сделанной сестрой Ярослава Львовича…
И тут у меня медленно, очень-очень медленно начали появляться сомнения.
Если вчера я отпраздновала свою свадьбу, а потом вместе с мужем кормила розовых голубей кормом, что подавал Арсений, то почему я проснулась одна в студии сестры моего мужа?..