— Давай! — радуется он, берет бутылочку, плюет на руки и действительно начинает мазать петли.
С ума сойти. Он плюет на руки! Это так мужественно… Рыжая так радуется, что даже забывает спросить, куда он хотел бы поехать. А между тем спортсмен заканчивает смазку петель, несколько раз закрывает и открывает дверь, чтобы убедиться, что все порядке. Ставит на стол бутылочку с маслом и весело кричит:
— Ну ладно, бывай!
Рыжая еще хлопает глазами от изумления, когда дверь открывается снова.
Дзыыыыыыыыыыыыыыыынь!
— Нет, подождите-ка! — хохочет спортсмен. — Я ж пришел к вам, чтобы вы меня отдыхать отправили! В гооооры!
Рыжая неслушающимися руками достает с полки несколько каталогов и раскладывает по столу. Альпы, Анды, Пиренеи и даже кавказская гора Машук.
— Да все равно мне, красавица! — грохочет спортсмен. — Главное, чтоб было куда забираться и воздух чистый!
В этот раз она берет все в свои руки, от начала и до конца, и решает сама ехать вместе с жизнерадостным спортсменом. И придумывает сказку на двоих: Анды, схематичные рисунки, сделанные тысячи лет назад, каменные фигуры с суровыми лицами, пещеры, подъемы, спуски, молчаливый проводник и палатка за плечами.
— Кстати, — улыбается Рыжая, через две недели вручая спортсмену билет и полис медицинского страхования, — я и сама поеду по тому же маршруту. Рекламный тур…
— Вот и ладненько! — радуется тот. — Не заскучаем!
Они встречаются в аэропорту, вместе проходят таможню и сдают багаж. Вот там-то Рыжая цепляется ногой за ремень сумки, взмахивает руками, падает и ломает левую ногу. И пока ее, рыдающую и уверяющую, что она вполне может сесть в самолет, увозят на каталке, спортсмен в одиночестве проходит паспортный контроль и направляется на посадку. Лежа в ожидании «скорой помощи» на жесткой кровати медпункта, Рыжая видит в окне взлетное поле и огромный белый самолет, который уносит спортсмена и его багаж навстречу Андам и молчаливому проводнику.
Я. ЛЕТО
Когда Рыжая выходит из воды, у нее довольно ощутимо дрожат руки и ноги. И дело уже не в том, что ей скоро двадцать пять, а в том, что на этот раз она действительно плавала почти полтора часа, практически не останавливаясь. Она с трудом вываливается на берег, забирает свое полотенце и уходит. Вода не становится спокойнее, но сегодня Рыжая хотя бы не рыдала, и на том спасибо. Постепенно сгущаются сумерки, но река по-прежнему бурлит. Из такой реки бежать бы восвояси, да ведь нельзя… Иногда мне кажется, что ни души, ни памяти у водяницы нет как раз для того, чтобы она не сбежала из своей воды и хоть как-то сглаживала настроения последней. Тоска зеленая…
Но если уж на то пошло, то я ведь давно собиралась высунуть из воды сразу две лапы. Я это сделаю сегодня. Прямо сейчас. Лучшего случая и придумать невозможно. Я подплываю к берегу, сначала аккуратно нащупываю землю одной лапой, потом медленно вытаскиваю из воды вторую. Чувствую траву, очень мягкую и теплую, ведь на берегу гораздо теплее, чем в воде. Попадаются камушки и еще что-то удивительное, кажется, шишка. Если подтолкнуть ее лапой к воде, то потом можно будет спокойно рассмотреть. Сейчас рассматривать не получится: голову-то я на всякий случай все равно держу в воде. Я начинаю подталкивать шишку, и вдруг…
— Эй, ты там купаешься или тонешь?
От неожиданности я поднимаю голову высоко из воды и понимаю, что единственное место, которое сейчас объединяет меня с рекой, — это мой живот. В панике я сую голову обратно в воду и прячу лапы, поднимая фонтан брызг. Спокойно, все в порядке. Моя память со мной, ничего не случилось. Я перевожу дыхание и всплываю на поверхность.
— Ну наконец-то! А то я уже собрался прыгать за тобой в воду! Разве интересно нырять в такой темноте? Ничего же не видно.
Лунная ночь, мужчина на берегу — это именно то, что сейчас нужно мне и воде. Еще один глубокий вдох. И еще один. Все, что мне надо сделать, — это как следует его позвать, и тогда… Только через несколько мгновений мне в голову приходит очень странная мысль: он увидел меня в воде! Увидел сам, хотя я совсем не собиралась показываться ему на глаза. Я никогда не слышала о том, чтобы человек мог увидеть водяницу, если она сама этого не захочет. И тем более ее напугать. Хотя и о водяницах, которые высовывают лапы на берег, я тоже не слышала… Может быть, я действительно слишком сильно высунулась из воды и память уже не та, что раньше?
Я встряхиваю головой, и мокрые кудряшки разлетаются в стороны. Раз уж он меня увидел, пусть полюбуется.