И они подчинились. Он почувствовал эту связь между ними. Свой разум и их… личность? Душу? Тень души? Нечто живое и в то же время совершенно мертвое, пришедшее, вселившееся с той стороны. Словно перед ним собака из кошмаров. Послушная собака, неоспоримо, но жуткая для любого нормального человека.

Кубики покатились очень неохотно, с трудом, и каждый их перекат слабым уколом отдавался у него в желудке. Он брел за ними, высвобождая ноги из снежного плена, теперь чувствуя едкий вкус тумана на растрескавшихся от холода и ветра, кровоточащих губах.

И когда кости остановились, Эйрисл тяжело вздохнул, вытащил из ножен длинный кинжал.

Перед ним был проломленный деревянный частокол, а впереди, выпирая из дымки, торчал угол жилого дома. Он вернулся. Точнее, они его вернули. Лейтенант скрипнул зубами, внимательно осматриваясь вокруг.

Увидел мало, при таком-то тумане, шагнул прочь, решив идти вдоль забора, но кубики вкатились внутрь, игнорируя его желания.

– Вряд ли вы хотите меня убить, – пробормотал воин, принимая решение. – Надеюсь, вы показываете самую безопасную дорогу. Найдите мне Катрин. Слышите?

Таможенный пункт и вправду оказался небольшим. Эйрисл прошел его насквозь за неполных пятнадцать минут. Прошел бы и быстрее, но вся дальняя часть лежала в слабо дымящихся руинах так, словно дома разобрали по бревнышку и свалили в одну большую кучу.

Мертвых он тоже чувствовал. В основном под завалами, но нашел с десяток тел на улице – красные кляксы на белом. Одна из «клякс» висела на самой верхушке березы, другая, прочертившая за собой алую полосу на двадцать с лишним ярдов, – возле колодца.

Они притягивали его, эти островки смерти, вызывая голод, к которому примешивалась тошнота. В предплечье левой руки запульсировала мышца, да так неожиданно сильно, что ему пришлось положить сверху правую ладонь, чтобы хоть как-то уменьшить странный спазм.

Кости катились прямо по красному, словно бы наслаждаясь его неуверенностью, говоря: посмотри, как это просто.

Эйрисл увидел лежащий на дровнице одноручный топор. Не боевой, но сейчас он был как нельзя кстати, хоть что-то тяжелее кинжала, пускай лейтенант и сомневался, что обычное оружие поможет от того, что он совсем недавно видел.

Металл не победит магию.

Но так ему, солдату, спокойнее.

Нэ нигде не было. Он допускал, что она сбежала. Или погибла. Впрочем, того, кто напал на нее – асторэ, – тоже не видно. Эйрисл решил для себя, что возвращается. Назад. На дорогу. А дальше вперед, не останавливаясь, пока не заберется на какую-нибудь возвышенность и не выйдет из тумана. И там уже будет думать, как поступить.

Эйрисл поднял кости, чувствуя их тепло, убрал обратно в карман и, обойдя завал, оказался у сорванных с петель ворот.

Там, над телом немолодой женщины, спиной к нему, на коленях стоял человек и сдавленно, негромко рыдал.

Лейтенант сделал шаг назад, совершенно не желая встречаться с незнакомцем, кем бы он ни был. Но плечи того вздрогнули, и он резко обернулся, отчего капюшон подранного шерстяного плаща странника упал с темноволосой головы.

Зеркальные глаза уставились на Эйрисла, окровавленный рот искривила ухмылка. Шаутт, который отнюдь не рыдал, а давился свежим мясом, все еще держал во рту кусок, и ему пришлось сделать резкое движение головой и шеей, словно цапле, проглатывающей лягушку, вставшую поперек горла.

– Так. Так. Так, – ласковым голосом произнес он. – Интересный персонаж. Не тебя ли я ищу?

– Возможно. – Лейтенант понимал, что убежать у него не получится. И с удивлением понял, что он не боится это существо. Не боялся их в Балке, не боится и сейчас.