– И такие есть?
Она долго смотрела на снежное поле битвы, тонкими длинными пальцами натянула капюшон обратно на голову и сказала сухо:
– Нет. О таких мне ничего не известно. Последние исчезли с Катаклизмом.
Эйрисл ощутил странное облегчение и… совсем немного сожаления.
– Тогда зачем я тебе?
Нэ не успела ответить, на ветку стремительно села большая серая ворона, покосилась на лейтенанта темной пуговицей глаза, бочком, подпрыгивая, подобралась к старухе, щелкнула клювом, отказалась от протянутых крошек и, распахнув крылья, шумно улетела.
– Шаутт снова напал на наш след. Он в трех днях пути отсюда, и нам следует поторопиться пересечь перевал до его появления. Здесь уже все понятно.
Она равнодушно мотнула головой в сторону затихающей битвы. Те из защитников, кому повезло уцелеть, отступили в замок. Теперь он готовился к осаде.
– Почему ты бежишь от него? Ты в состоянии справиться с ним, и слова о том, что не желаешь искушать судьбу, в устах таувина звучат нелепо.
– Лунные люди убили множество таувинов. – Она уже начала спуск, крепко цепляясь за ветки побелевшими на холоде пальцами и осторожно ставя ноги, подыскивая под них опору. – И это были хорошие, опытные таувины. Не чета нынешним. Никогда не знаешь, какой сюрприз преподнесет тебе та сторона.
– И все же. – В его голосе появилась сталь. – Почему ты бежишь, Катрин? Ты, которая не боялась ходить по ночным улицам Балка и спокойно ожидавшая Бродягу?
Она подняла на него скуластое, морщинистое лицо и неожиданно подмигнула:
– Чтобы он думал, что мы боимся его. Я боюсь. Тот, кто уверен в себе и считает, что враг его слаб, теряет бдительность. Мне надо поговорить с этой тварью по душам. А ты… будешь приманкой.
Они прошли перевал рано утром, и Эйрисл не сказал бы, что заметил его. Широкий туннель, совсем недавно еще многолюдный, теперь встречал лишь их. Вход в него не чистили месяц, а то и больше, и в снегу пришлось протаптывать дорогу. Внутри могли разъехаться несколько телег, дул сильный холодный ветер, а нос и щеки пощипывало.
Эйрисл запалил один из заранее приготовленных факелов, и уже через час они оказались на южной границе Тараша.
Здесь, несмотря на весну, которая должна была войти в полную силу в том же Фихшейзе, все еще властвовала поздняя зима. Снег, холод, звездные ночи, да то и дело начинающиеся метели.
А еще туман. Очень странный для этого времени года. Он снова вернулся.
Не такой густой, как прежде, то уходил вверх, особенно когда тропа шла под уклон, то опускался до бедер, волнуясь и колыхаясь при каждом движении. Выпуская в воздух завитки, словно плетущиеся растения. Они медленно разрушались и опадали за спиной.
Город, увиденный Эйрислом с возвышенности, напоминал чахлую осиновую рощу, которую затопила талая вода после паводка. Вот только вместо деревьев были здания, а вместо воды – туман.
Крыши и резные коньки на них то скрывались в набегающем неспокойном молоке, то вновь появлялись. И над белой гладью, над серыми вершинами, в сизо-пестром небе застыло бледное тусклое зловещее солнце, напоминающее глаз мертвой рыбы.