Перед выходом Шерон взглянула на себя в зеркало и втайне порадовалась тому, что увидела. Она все еще оставалась собой. Не та женщина, которая шла на встречу с Азимом Эш-Тали, с накрашенными глазами, умащенными маслом волосами и в серфо, облегающем фигуру.

Здесь же, несмотря на дорогую одежду, из зазеркалья на нее смотрела Шерон из Нимада.

– Буду ждать тебя, дорогая сестра, – на прощанье сказала ей Бланка, с помощью одной из служанок присаживаясь в глубокое кресло.

В отличие от Шерон она выглядела куда более эффектно и благородно. Что и неудивительно. Аристократка, пускай и не из герцогов, все равно остается аристократкой. Шелковое ли платье на ней или грязная и порванная за время пути через Мертвые земли юбка.

Моника провела ее через два крыла, а затем коридором, пол которого был выложен деревянным паркетом, отлаченным до зеркального блеска, а потолок словно сплетен из зимнего кружева. Вверх по лестницам, ступени которых укрыты алыми коврами, затем вниз. После – платформа, мягко движущаяся в прямоугольной шахте.

– Магия? – заинтересовалась Шерон.

– Не ведаю, госпожа. Подъемников во дворце много, иначе бы слуги и гости сбились с ног, поднимаясь в башни. Там очень высоко. Эти платформы существуют с тех пор, как здесь жили таувины. Во всяком случае, так говорят.

– Давно ты служишь герцогу?

Женщина если и удивилась вопросу, то ничем этого не показала:

– Уже больше десяти лет, госпожа. Когда-то я оказывала его светлости услуги, но сейчас работаю на одного из советников владетеля. Теперь мне приказано оказывать помощь вам.

– И ты этому рада?

– Я не вижу ничего оскорбительного, если вы об этом, госпожа. Тот, кто приходит служить во дворец Каскадов, обычно понимает, кто отдает приказы и кому следует подчиняться, если, конечно, желает, чтобы Ворота Печатей перед ним не закрылись. Служить здесь – достойная работа. И я хорошо ее исполняю.

В последней фразе была не похвальба, не гордость. В ней звучало достоинство человека, знавшего себе цену.

– Похвально. Я слышала, что у его светлости собственная цирковая труппа и она одна из лучших в мире.

– Вам нравятся представления цирковых?

Шерон отметила про себя слово «цирковые». Интересно, хотя, с другой стороны, это может быть всего лишь дань вежливости, или кто-то из хозяев Моники, увлеченный артистами, не терпит от слуг слова «циркачи».

– Те, что я видела – да. Бродячие цирки и люди, что выступают на площадях.

– В труппе его светлости лучшие. Победители фестиваля, звезды цирков. Каждый из артистов счастлив получить приглашение и остаться в Каскадном дворце, чтобы радовать владетеля и его гостей.

– А ты? – Шерон вспомнила кое-что.

– Простите, госпожа? – не поняла Моника.