Я достаю мясную запеканку из духовки, ставлю ее на стойку и смотрю в сторону спальни Михаила. Он зашел в комнату после того, как его подлатала, и с тех пор не выходил. Наверное, спит. Где он пропадал всю ночь? Откуда у него ножевая рана? И что случилось с его рукой до этого, что оставило эти шрамы? Когда дело касается моего мужа, у меня длинный список вопросов и ноль ответов. Неужели так будет всегда?

Открывается входная дверь, и Лена, смеясь, вбегает внутрь, а за ней Сиси. Она разбудит Михаила. Я хватаю телефон со стойки, бросаюсь к Лене, которая сидит на полу, снимая обувь, и приседаю перед ней. Я беру ее за руку, и она поднимает голову, улыбаясь.

— Бьянка, Бьянка, у меня новый рисунок. Хочешь посмотреть?

Я прикладываю палец к губам и указываю на спальню Михаила. Когда она оглядывается и возвращается ко мне, я прикладываю ладони к щеке, чтобы изобразить позу спящего.

— Бьянка ты хочешь спать?

Я вздыхаю. Общаться с маленьким ребенком будет сложно без возможности говорить, а она слишком мала, чтобы читать. Взяв с пола свой телефон, я набираю сообщение и отдаю его Сиси, которая стоит рядом и наблюдает за моим общением с Леной. Она поднимает глаза от экрана и кивает, на ее лице видно удивление.

— Папа спит, Лена. Нам нужно вести себя тихо.

— Хорошо, — шепчет Лена.

— Бьянка приготовила обед. Она сказала, что если ты будешь вести себя тихо и съешь свою порцию, она научит тебя танцевать балет.

— Да! Да, Бьянка. Я буду вести себя тихо. Ты правда научишь меня балету?

Я улыбаюсь и киваю, затем снова прикладываю палец к губам.

— Пойдем, Лена. — Сиси берет ее за руку. — Пойдем переоденемся, мы же не хотим испачкать едой твое красивое платье.

Пока Сиси помогает Лене переодеться, я накрываю на стол для нас троих и привожу в порядок беспорядок, который я устроил на кухне во время приготовления обеда. Через несколько минут Сиси возвращает Лену, и мы втроем садимся кушать. Во время еды нам приходится напоминать Лене еще как минимум пять раз, чтобы она вела себя тихо. Когда я наблюдаю за Сиси и Леной, кажется, что они очень хорошо ладят. У меня возникает вопрос, и я беру свой телефон, набираю текст, затем показываю Сиси экран.

— Я работаю у Михаила с тех пор, как Лена была младенцем, — отвечает она. — Он нанял меня, когда ей было две недели.

Мои глаза округляются. Как Михаил справлялся с таким маленьким ребенком в одиночку? Сиси не могла находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки. Я беру телефон и набираю еще один вопрос, затем передаю его Сиси.

— Да, это было трудно. Но Лена была очень спокойным ребенком, она почти не плакала, и я приходила каждый день, но все равно... — Она вздыхает. — Я не знаю, как он справился с этим. Первые пару месяцев он почти не спал, но после того, как Лена начала спать по ночам, стало легче. Я предложила начать водить ее в садик днем и оставаться на ночь, но он отказался. Мне потребовалась неделя, чтобы убедить его наконец отпустить ее, когда ей исполнилось два года. Он очень ее любит.