Филя неспешно прохаживался вокруг кресла, словно художник – возле мольберта, любуясь под всеми возможными углами творением своих рук. Вместо кисти у помощника сенатора были пассатижи, с инструмента на линолеум капала кровь.

– С трудом верится, – проговорил Филя, и пленник, выпучив глаза, со страхом уставился на него. – Такая маленькая-премаленькая штуковина, как ноготь, а столько боли.

– Я не хотел! Бес попутал! – метался в кресле пленник. – Мне доза была нужна… – Он скривился, затем зарыдал, дрожа всем телом.

– Кто тебя нанял? – спросил Шимченко, не отрывая подбородка от сплетенных пальцев.

Филя выразительно пощелкал пассатижами.

– Не знаю, начальник, – проговорил киллер, сильно кривя рот и роняя слюну на замызганный джемпер. – Веришь? Не знаю! Какой-то крендель вышел на Мымыку, а тот подцепил меня. Мы ведь с Мымыкой в девяностых обменники щипали. Мымыка как брат был мне!

– И где же теперь Мымыка? – спросил Шимченко.

– Так подстрелили его на трассе, командир… – Киллер невинно захлопал глазами.

– Концов, выходит, не найти? – уточнил тем же скучающим тоном сенатор.

– Я… я… – Киллер покосился на пассатижи. – Я знаю только, что Мымыке говорили о каких-то птичках. Я не знаю, что это означает, – мамой клянусь! – Пленник рванул вперед так, что кресло затрещало. – Мол, надо напомнить господину сенатору о птичках!

Шимченко побледнел.

– О каких еще птичках? – с угрозой проговорил он.

– Я не в теме, начальник!

Сенатор кивнул, и Филя ударил кулаком с зажатыми в нем пассатижами пленнику в ухо. Киллер снова зарыдал, по его грязной шее заструилась кровь.

– Кто тебя нанял? – повторил вопрос Шимченко.

– Говори, тварь! – гаркнул пленнику в здоровое ухо Филя.

– Это была баба! – завопил киллер. – Мымыка сказал, что это была баба! Сказал, что она просила напомнить сенатору о птичках! Буфера у нее – будь здоров! Что те подушки! А больше Мымыка ничего о ней не говорил!

Шимченко поглядел на Филю.

– Руслан был прав, – сказал тот, несильно постукивая киллеру по темени пассатижами. – Этих гавриков кинули. Бросили на убой с одной целью – намекнуть, что о вашей деятельности им известно чуть больше, чем другим.

– Вот суки! Суки! – снова заметался пленник. – Виноват я, начальник! Бес попутал! Не убивай!