«Соберись, Поттер, ты ведёшь себя, как тряпка!» — приказал сам себе Поттер в мыслях, давая воображаемую пощечину.

–А теперь послушай меня, несносный мальчишка, — Северус обхватил лицо Гарри холодными руками, заставляя смотреть в свои глаза. — Я бы предпочел провести это рождество с тобой, но министерство очень важно, поговаривают, что Волан-де-Морт может вернуться из-за того, что жив ты и все этого бояться. Я должен выяснить так ли это и разобраться с Кингсли. — его голос звучал уверенно и жестко, что Гарри приоткрыв рот завороженно слушал его.

Северус не знал, что ещё сказать, и поэтому наклонившись к Гарри невесомо коснулся его припухших горячих розовых губ, не позволяя себе большего, а после не смог остаться, потому что сам не понимал, что творит, он не контролировал себя и это пугало, поэтому он аппарировал, оставив Гарри одного в холодной гостиной, где пахло Северусом.

— Я идиот. — фыркнул Гарри, подходя к окну и смотря на улицу, где шел крупный снег, засыпая всё вокруг.

Сердце стучало, как бешеное, на губах всё ещё остался вкус губ Северуса — кофе и что-то приятно мятное, а виски пульсировали.

========== 13. ==========

Рождество пролетело незаметно, Гарри встретил его один рядом с камином в гостиной, в котором потрескивали поленья, с книгой в руках и зельем, которое оставил Снейп, чтобы он лучше спал.

Это рождество было одним из самых ужасных в жизни Гарри. Он чувствовал себя одиноко, но каникулы закончились и ему пришлось вернуться в Хогвартс, чтобы продолжить своё обучение, чтобы продолжить жить. За всё это время Северус не объявился, будто прячась от Гарри, боясь встречи с ним.

В последние дни каникул Гарри чувствовал такую ненависть ко всем, кто был рядом и нагло врал, лицемерно улыбаясь. Он сжимал челюсть до боли, до хруста зубов, неосознанно представляя, как он медленно и мучительно долго причиняет им боль, ощущая превосходство, ощущая свою победу.

Гарри не мог с этим бороться, чувствуя злость, раздражительность и горькое отчаяние.

И всё бы ничего, если бы Поттер был не столь везучим и не встретил бы Гермиону с Роном, которые как и всегда спорили.

Гарри хотел было пройти мимо них, окинув презрительным, скучающим взглядом, но его остановил голос Гермионы, как всегда звонкий, уверенный и такой противный, что по ушам резануло. Как я раньше не замечал? — пронеслось в мыслях гриффиндорца.

— Гарри! Что с тобой такое? Что мы сделали такого, почему ты с нами перестал дружить, да и вообще разговаривать?

Гермиона смотрела на него своими карими глазами, в которых читалось непонимание. И Гарри понял, что ему отвратительно смотреть в её глаза и слышать собственное имя из её уст.

— Разве всезнайка. вроде тебя не предполагала, что такой, как я не станет общаться с грязнокровкой и нищебродом? — он играл, нарочно бил по больному, чтобы они могли почувствовать хоть часть того, что чувствовал он сам. Он играл, помня слова Снейпа, что Дамблдор не должен знать о том, что Гарри знает правду, ведь эти двое были его донощиками, работали чем-то вроде сов, только более лживые и подлые.

Северус стоял неподалеку и прекрасно всё слышал. Слышал, каким тоном Гарри выплевывает слова, обращенные к Гермионе и Рону. Слышал, с каким удовольствием мальчишка говорил это, наслаждаясь болью бывших друзей.

— Гарри! Как ты можешь так говорить?! Мы ведь лучшие друзья! — говорит Гермиона, её голос срывается на крик, а в карих глазах блестят слезы.

— Мне ни к чему такие никчемные друзья, как вы. — - Гарри ответил совершенно спокойно, на его лице не дрогнул ни единый мускул.

Гермиона плача, схватила молчащего, как обычно, Рона за руку и утащила его в свободное купе.

— Мистер, Поттер. — Северус возник перед Поттером, словно тень.