— Я знаю, — ответила Белла, задержав на мгновение свой взгляд на его лице, а потом спросила: — На чьей ты стороне?

— На своей! Я убью Волдеморта или умру в попытке сделать это, но я не могу больше подчиняться этому недоумку Дамблдору. Как видишь, меня даже не проинформировали о том маленьком обстоятельстве, что я могу свободно колдовать. Этот старый хрыч держит меня в неведении и ни черта не делает, несмотря на грядущую битву. А вместе с ним и мои так называемые лучшие друзья. Вывод: пусть идут к дьяволу.

Хмыкнув, она кивнула:

— Туда им и дорога. Как насчет меня? Ты продашь меня Министерству или Ордену? — уже серьезно спросила женщина.

— Отчего же? В моем списке Министерство на втором месте после Риддла. Хотя, как насчет Лонгботтомов? — спросил он, окинув ее взглядом.

— Рудольфус.

— Есть что–нибудь, что могло бы дискредитировать тебя под действием Веритасерума?

Она удивилась и отрицательно повела головой:

— В конце концов, я делала ужасные вещи, но не те, что мне вменяемы.

На его лице блеснул лихой оскал:

— Поверь, в мои планы не входит ничего, кроме как взять тебя с собой и вылечить твои раны.

Лестрейндж кивнула и снова упала на колени. Достав из ботинка нож, Беллатрикс полоснула им по ладони. Когда порез начал кровоточить, она указала на рану палочкой и сказала:

— Я, Беллатрикс Блэк, ранее Лестрейндж, приношу присягу ведьмы и клянусь жизнью, что я никогда не причиню тебе боль, не убью и не нанесу вреда.

После этого женщина протянула свою окровавленную ладонь к нему.

— Что я должен сделать, чтобы принять твою присягу? — поинтересовался Гарри.

— Сделай надрез на левой руке, а потом возьми мою ладонь и скажи, что согласен, после этого раны должны исцелиться.

Гарри раскроил кожу без малейшего колебания и сказал:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю твою клятву на твоей же крови.

Парень почувствовал, как что–то покалывающее пробежало от раны к сердцу. После этого их с Беллатрикс порезы по очереди затянулись.

— Ты могущественная ведьма, не так ли?