В 1797 году при императоре Павле I Петровиче дворец купили в казну, и в дальнейшем, до 1917 года, он принадлежал Министерству юстиции.
Существует предание о том, что особое отношение к Шуваловскому дворцу и его хозяину император Павел I хранил всю жизнь. Ведь он знал, что именно в этом дворце и на средства хозяина было отмечено его появление на свет. Согласно петербургскому преданию, «на другой день после кончины Шувалова, проезжая мимо дворца верхом, император Павел Петрович остановился, снял шляпу, поглядел на окна и низко поклонился».
Но легенда, живущая среди горожан, связывает Шуваловский дворец с другой историей.
Ещё во время работы над проектом дворца, к огромному своему изумлению, зодчий и мастеровые обнаруживали, что в чертежи самым невероятным образом закрадывались нелепейшие ошибки и просчёты. Порой некоторые листы просто исчезали, а спустя время вновь появлялись. Но уже с какими-то непонятными пометами. Всё это придавало ненужную нервозность и вносило некоторую сумятицу.
О странных событиях в конце концов доложили графу. Хотя Иван Иванович и не придал никакого значения тревогам строителей, но повелел отслужить молебен на месте закладки дворца. Что и было сделано.
Однако эти меры не дали желаемого результата. На чертежах продолжали сами собой появляться кляксы, а новая штукатурка на стенах вспухала. Мало того, якобы новоселье в 1755 году было омрачено неприятнейшим инцидентом. По воспоминаниям очевидца, в Большом зале во время празднования внезапно рухнула тяжёлая бронзовая люстра, лишь по счастливой случайности не причинив никому вреда.
Известный в своё время поэт Ермил Иванович Костров, первый русский переводчик великого Гомера, в своих записках отмечал, что в гостях у своего лучшего друга, графа Шувалова, он постоянно видит… «чёртика с рожками», какого-то «проказника», который корчит ему «изрядно потешные мины».
Так, с лёгкой руки Ермила Ивановича, появилось выражение «графский проказник».
По Петербургу ходило множество сплетен о происхождении «графского проказника». Версии были разные. Одни утверждали, что чёртик был подарен Шувалову в Швейцарии, где граф гостил до постройки дворца. Другие уверяли, что рогатый был втайне подброшен в багаж графа и таким образом доставлен в Северную столицу. Третьи доказывали, что «проказник» сам проник в багаж графа, когда тот путешествовал по Европе. Но все сходились на том, что происхождение нечистого – иноземное.
Конечно, были те, кто не верил в существование посланника преисподней. Хотя их неверие лишь подтверждало старую истину: главная заслуга сатаны в том, что сумел убедить многих, будто он не существует.
Кстати, историю «графского проказника» изложил в книге «Петербургские забавы», изданной во французском Лионе в 1832 году, бывший камердинер Шувалова Пьер Бернар. Бернар же поведал и о том, как закончилась эта история с гостем из преисподней.
Когда Иван Иванович, по словам отставного камердинера, понял, чьих это рук дело, то решил избавиться от непрошеного гостя. Но все попытки оказались тщетны.
Тогда-то граф, отчаявшийся прогнать докучливого «жильца», совершил паломничество в Троице-Сергиеву лавру.
Известно, что братия лавры издавна специализировалась на борьбе со всякого рода нечистью. По-научному эта деятельность называется «экзор-цизм». В старину на Руси этому мудрёному заморскому термину соответствовало более простое определение – «изгнание бесов».
Там, в лавре, монахи дали графу неожиданный совет. Они порекомендовали Шувалову обзавестись чёрным котом. И объяснили: мол, два нечистых под одним кровом не уживутся.
И совет оказался правильным – русский кот одолел иноземную нечисть.
Но, покинув дворец, посланник преисподней, естественно, не спешил оставлять Петербург. Не раз и не два бывшего графского «жильца» видели в самых невероятных местах, при самых неожиданных обстоятельствах. И в самое разное время.
Возможно, что «графский проказник» сумел освоить и все ипостаси петербургского пространства. И времени. Ведь и в XXI веке отмечены случаи его появления. Правда, теперь он предпочитает шумные места, как, например, ночные клубы или проспекты. Известно, к примеру, что в минувшем году он долго крутился у дома номер 38–40 на Большом проспекте Петроградской стороны. И ведь, что важно, как всегда, сумел-таки набедокурить.