— Да, именно так, сэр, — согласился Деннис, снова щелкнув трубкой по зубам. — И на все наши программы помощи. Будет очень трудно швырять столько денег за границу.

— Как же избавлялись от депрессии в прошлом? — жалобно поинтересовался президент.

Именно этого вопроса Деннис и опасался.

— Хороший вопрос, сэр. Рузвельт, наследный классик всех времен, перепробовал многое, и большинство его предложений отклонял Верховный Суд. Вроде «Акта о Национальном Оздоровлении», который большинство бизнесменов вскоре переименовали в «Рузвельт Снова — Никогда». Затем он попытался поднять цены, пристреливая свиней на Среднем Западе и обливая керосином картошку в штате Мэн. А молодых правонарушителей он собирал в рабочие бригады и платил им за то, что они бродили по лесам, якобы сажая деревья, и так далее. Затем он возвратил пиво.

— Возвратил пиво?

Пресс–агент едва не вздрогнул снова.

— Ему в наследство достался сухой закон. Но, разумеется, этот великий эксперимент привел лишь к тому, что деньги потекли в карманы ребят вроде Аль Капо–не. Правительству нужны были налоговые деньги, поэтому сначала разрешили продавать пиво, затем и крепкие напитки. После этого, разумеется, множество честных контрабандистов осталось без работы, и они принялись грабить банки и похищать детей у тех немногих граждан, у кого еще оставались деньги.

Президент посмотрел на него с изумлением.

— Если все было именно так, то он действовал, как самодовольный идиот.

— Ну, в принципе верно, сэр. В те времена многие думали так же. Но, с другой стороны, многие считали его величайшим политиком из всех, когда–либо приходивших к власти.

— Да неужели? — Президент снова погрузился в мыслительный процесс — Наверное, президент, который смог вытащить нацию из подобной пропасти, вполне мог завоевать большую политическую популярность.

— Да, сэр. Наверное, так оно и было. Рузвельта переизбирали три или четыре раза.

— Три или четыре раза? Но это же незаконно!

— Рузвельт был очень популярен. Он потряс всю Калифорнию, заплатив фермерам за то, что они вырубили фруктовые деревья.

Глаза президента изумленно распахнулись.

— И чего он этим достиг?

— Видите ли, сэр, для Рузвельта и его мозгового треста в этом, очевидно, был смысл. Они хотели поднять цены на фрукты. Им казалось, что раз в стране пятнадцать миллионов безработных, многие люди голодают и…

Президент поднял руку.

— Достаточно, Уэйганд, я за вами уже не поспеваю. Что вы там говорили насчет мозгового треста?

Когда Марв Селерс вернулся домой, он с удивлением обнаружил, что Феб уже пришла. Он взглянул на часы, но тут же вспомнил, что они остановились, а деньги на ремонт ему тратить не хотелось.