— Ясно… а бал и мне также нужно будет танцевать? — подозрительно посмотрел я на него.
— Танцевать не обязательно, Ваше благородие! — ответил Ратибор, уже более свободно приложившись к кружке. — Если Вы только сами не захотите. Вам с Вашим статусом даже их благородие мэр не может ничего указывать.
— Тогда я, пожалуй, откажусь от танцев, — категорически сказал я. — Танцор из меня, как из медведя фигурист…
Девушки заулыбались.
— Эээ, как изволите, Ваше благородие, — сидя поклонился глашатай. — Я расскажу о Вашем пожелании их благородию мэру.
— Ратибор, ты же заметил, что я — игрок? — спросил я у собеседника.
— Да, Ваше благородие! — ответил тот без размышлений. — Однако, Ваш статус барона нельзя подделать. Ваш потенциал и возможности безграничны, каждый должен Вас уважать, не только простые люди, как я, но и все титулованные лица, как чиновники, так и военные. Так как наш город сейчас не принадлежит ни к одной стране, чиновники не обязаны слушать Вас во всем, Ваше благородие, но они обязаны проявить почтение, так как в будущем всеми этими землями будут править такие, как Вы — аристократы. Никто не захочет становиться врагом аристократу с большим потенциалом, обычные игроки для титулованных лиц не отличаются от крестьян, купцов или наемников, но Вы — совсем другое дело. Уже по Вашей карете и эскорту понятно, что Вы — совсем не простой человек, который многократно превосходит всех других игроков. Многие мелкие чиновники, увидев Вас, захотят с Вами дружить и угождать Вам, несмотря на то, что Вы — игрок, Ваше благородие.
— Понятно! — кивнул я. — Можешь считать, что ты мне угодил. Если в этих краях будут армия или купеческие караваны из Олимпа, и у тебя будет какая-нибудь просьба, или ты захочешь поступить ко мне на службу, скажешь ответственным лицам, что Арес, правитель Олимпа благоволит тебе. И ты сможешь передать через них мне письмо. Если же тебе совсем невмоготу будет, ты можешь отправиться лично на Юго-Восток и найти мою страну. А теперь, ешь давай.
— Премного благодарен, Ваше высокоблагородие! — Ратибор встал, упал на колени и поклонился мне, прежде чем вернуться на кресло. Он весь так и светился от счастья.
Глава 19 Убийство и спасение
Мы вчетвером достаточно быстро прикончили пиво и съели всю закуску на столе. Когда глашатай ушел, встал вопрос о том, в чем на этот бал идти. Девушки смотрели на меня такими глазами, что я понял без вояжа по магазинам не обойдется. Я успокоив их, тем что займемся этим завтра, а сегодня нужно заняться делом. Еще раз открыл карту Лейта и покачал головой. Все-таки, тот отличался завидной практичностью. Карта, выданная им, показывала не только местонахождение агента, но еще в выпадающем окне было описание его внешнего вида, привычек и чуть ли не распорядок его… Он ничего не мог сделать с этими агентами физически, но Мировой Закон не запрещал Лейту следить за ними. Коварный план не единожды прописанными и переписанными деталями у меня уже был давно готов, поэтому я не стал откладывать его реализацию в долгий ящик. Я кивнул ожидавшей моего сигнала Фемиде. Ей предстояло сыграть в продуманном нами сценарии ключевую роль.
Фемида сходила на кухню гостиницы и принесла оттуда кувшин лучшего вина, а также различные вкусности. Затем она отправилась за нашей жертвой. Ходить далеко ей не пришлось, всего-то нужно было спуститься на этаж ниже в комнату, которая располагалась прямо под нашей. Вернулась оттуда она с красивым и роскошно одетым блондином, который держался еще более высокомерно, чем поначалу выглядел вышедший от меня недавно Ратибор. Ни имени, ни уровня его я увидеть не мог, что говорило о том, что он серьезно меня превосходил в развитии. Я еще раз убедился в том, что этот блондин — нужный персонаж. С тех пор, как у меня сменилась родословная, и я стал, так называемым, благородным, уровни обычных местных я мог видеть где-то до тридцатого включительно. С редкими, видимо, действовало старое правило, наверное, я мог видеть информацию о людях одного со мной уровня или ниже. Но я других аристократов еще не встречал.
— Сэр Арес? — спросил тот, удивленно уставившись на область у меня над головой.
— Да! — ответил я. — А Вы?
— Зовите меня просто Серафим, — ответил тот с улыбкой. — Чем обязан приглашению?
— Уважаемый Серафим, я просто узнал о Вас, когда прибыл в город, — ответил я без запинки. — Завожу знакомства так сказать. Вот, давеча меня пригласили на бал к местному мэру. Не изволите ли выпить со мной?
Блондин удивился, посмотрел на золотистое приглашение, лежащее на столе, а затем на кувшин с вином. Он улыбнулся и сел на то же самое кресло, где совсем недавно сидел глашатай. Эль, которая все еще сидела на подлокотнике моего кресла, взяла кувшин и осторожно налила вино мне в чашу. Рядом с Серафимом села Фема, взяла кувшин из рук Эль и начала наливать вино блондину. Он немного напрягся, когда девушка подсела к нему, но оценив прекрасное лицо и великолепную фигуру Фемиды, расслабился и заулыбался.
Мы немного поболтали о том, о сем — просто ни к чему не обязывающая беседа. В какой-то момент блондин начал гладить бедро сидящей с ним красавицы. Я продолжал улыбаться и не подавал виду. Спустя пару минут, Фема наклонилась к нему, как бы намекая на поцелуй. Блондин потянулся к своими губами к устам девушки, но не заметил, как в ее руке, находившейся за его спиной, появился бледно-розовый кинжал. Когда между их лицами оставалось всего пару сантиметров, Фема вонзила кинжал ему в шею. Лицо блондина исказила гримаса боли и гнева. Раздался треск сломанных костей, Серафим, машинально сжавший руку в кулак, сломал моей спутнице ногу, пальцы его до крови впились в нежное белое бедро девушки, моментально окрасив его в алый. Фемида простонав, стиснула зубы от боли, но продолжала наносить удары в шею блондину.
В этот момент я выстрелил особо заточенной и зачарованной металлической стрелой из своего мощнейшего арбалета, а Эль метнула кинжал в глаз противнику. Ни я, ни эльфийка не нанесли серьезного урона врагу, но подарили Феме еще пару драгоценных мгновений, за которые она смогла нанести еще один удар. Блондин, все же, сообразил и с силой оттолкнул от себя девушку, которая сломанной куклой отлетела в угол комнаты. Но из его шеи уже вовсю хлестала кровь, и он стремительно терял силы. Я метнулся к Фемиде, и выхватил из ее рук кинжал, а затем с диким звериным криком набросился на так называемого Серафима. У того начали проявляться перья на руках, а за спиной выросли два белоснежных крыла, расщепив в труху кресло, но взмахивать ими ему уже было трудно. Одной рукой он держался за раны на шее, а другой рукой судорожно искал оружие на поясе. Было видно, что он впал в панику, глаза его были наполнены ужасом, когда он смотрел на нож в моей руке.
Такая сцена повторяется каждый раз, когда агенты из другого мира получают ранения. Еще ни одного не удавалось убить с первого раза, но все, как один, впадали в полнейшее замешательство и испытывали глубокий страх, узнав оружие. Они пережили бесчисленные схватки и множество сражений, но ни одна из их смертей не была конечной, в этом мире разумные существа давно позабыли о реальной смерти и перестали ее опасаться. Но столкнувшись с возможностью действительно умереть в последний раз, ни один из пяти противников, против которых я использовал этот нож, не оставался спокоен.