— Мне нужен «придурок», — сказал Самсонов.

— Молодой человек, вы хотите быть «придурком»? — поинтересовался толстячок.

Все посмотрели на меня.

— Нет, — честно признался я. — Не хочу.

— Будешь, — спокойно произнес Самсонов. — Потому что мне нужен «придурок».

Он поднялся наконец со своего стула и обошел меня, разглядывая так, словно я был античной статуей.

— Идеально подходит, — заключил он. — Вы на его лицо посмотрите! Какой типаж!

— Да его уже на третьей передаче начнут узнавать! — воскликнул толстячок.

— Загримируем.

— Вряд ли поможет.

— Ну почему же, — возразил Самсонов. — Ты уже год как снимаешься у меня, и хоть бы одна собака тебя разоблачила.

Вот почему мне лицо толстячка показалось знакомым! Я же видел его в самсоновской передаче. Но он был в гриме, так что сразу и не признаешь.

— Я его запущу в эпизоде с превращением рублей в доллары, — решительно произнёс Самсонов.

И снова все посмотрели на меня. Словно приценивались, подойду ли. Я чувствовал себя не очень уютно. Я был чужим здесь. Они что-то знали, что-то обсуждали, и слова Самсонова им были понятны — в отличие от меня!

— А что? Неплохо, — согласилась женщина.

Так в примерочной говорят о платье. Долго-долго рассматривают, потом решают: «Годится. Вот только здесь чуть-чуть подправить да там вон изменить». Никто не возражал. Даже толстячок. Он сидел насупившись и разглядывал носки своих лакированных штиблет.

— Осталось познакомиться, — сказал Самсонов и подтолкнул меня к сидящим у стены: — Это Демин Илья…

Толстячок, невежливо глядя в сторону, протянул мне свою пухлую ладошку.

— Наш администратор, — пояснил Самсонов. — Обеспечивает всю техническую сторону наших передач. Первый человек в нашей компании. Без него мы ничто.

Толстячок благодарно засопел. Самсонов знал, как с ним следует обходиться.