Глава 58

Алгебра никогда не давалась мне легко — как и теперь. Я бы даже сказал, особенно теперь, когда я столько ею не занимался. Хорошо хоть, память Ахенатона время от времени что-то подкидывала. Иногда я даже не понимал, что делаю — словно это всплывало во мне подобно подсознательным навыкам. После урока мы с Дорилом отправились в главный корпус за учебниками. Библиотекарша, женщина лет сорока, довольно симпатичная и бодрая, быстро нашла недостающие книги и записала их на меня.

— Удачи, — сказала она напоследок. — Не забудь всё обернуть и сдать вовремя и в надлежащем виде. После тебя по ним ещё следующим классам учиться.

Господи, поистине есть вещи, которые не меняются!

Мы спустились с крыльца и двинулись в сторону своего корпуса, когда впереди я увидел того самого парня, которого отоварил с утра. Его вели двое сотрудников медицинской службы в сторону ворот. Видимо, школьный врач диагностировал сотрясение того, что принято, несмотря в ряде случаев на явное несоответствие, называть мозгом. Парня шатало, и по-нормальному, его надо было бы выносить, но, видимо, медработники решили, что и так дойдёт. В общем, я притормозил, чтобы с ними не пересечься. Ещё успеется. Ясно ведь, что придурок меня запомнил и, как только оклемается, из кожи вон вылезет, чтобы найти обидчика. И будет это довольно скоро — при здешнем-то уровне медицины. В моём мире он бы недели две провалялся с головокружением и тошнотой, а тут уже на своих двоих ковыляет. Глядишь, завтра-послезавтра в школе объявится. Не хотелось бы снова его вырубать, тем более, я понятия не имею, чей он кто. Может, сынок какой-нибудь шишки. А что? И очень даже запросто. В этой школе, кажется, только такие и учатся. В общем, не было печали, так надо было этому дебилу врезаться в меня, да ещё и наехать. Прямо в первый мой день в школе.

Обдумывая всё это, я вздохнул. Дорил словно почувствовал моё настроение: обернулся, притормозил и ободряюще хлопнул по плечу.

— Чего ты, Ахи? Приуныл? Это с непривычки. Конечно, после стольких лет взаперти общаться с народом непросто. Но знаешь, что, приятель? Ты и к этому тоже привыкнешь. Я тебе гарантирую, — и он беспечно подмигнул. — Давай-ка я тебе покажу, куда сдать бурнус. А то ты в нём так и ходишь. Наверное, боялся опоздать, вот и не стал искать гардероб?

— Всё так и было, — ответил я, подумав, что бугай, кажется, не такой уж и тупой.

Может, даже вообще не тупой. И достаточно умён, чтобы придуриваться, пользуясь своей внешностью. Зачем? Да чтобы учителя много не требовали. В общем, надо к парню приглядеться.

Мы немного свернули и зашли в помещение, служившее гардеробом, где мне выдали вместо бурнуса номерок.

Остаток дня прошёл спокойно. Я перезнакомился со всеми одноклассниками, тем более, было их не так уж много. Да и классы в школе были небольшие — максимум человек двадцать. Сидели свободно, в кабинетах, кроме парт, имелись зоны отдыха с диванами, креслами, столиками и даже автоматами, в которых можно было выбрать разные прохладительные напитки. Повсюду работали кондиционеры, даже на территории школы то и дело откуда-нибудь обдувало.

После всех уроков Дорил повёл меня на экскурсию по территории, чтобы мне не приходилось больше рыскать наугад или останавливать учащихся. К нам присоединились два приятеля амбала, их девушки из параллельного класса, которые незамедлительно засыпали меня вопросами, Иопад и одна одноклассница — та, которая тыкала в Дорила локтем, когда ей казалось, что он болтает не то. Выяснилась причина такого бесцеремонного отношения быстро: Киссия была его двоюродной сестрой. Родились они в один год, вот родители и засунули их в один класс. От чего амбал, кажется, не был в восторге, ибо девчонка явно считала своей святой обязанностью за ним «присматривать», как она сама это называла. При этом страдальчески закатывая глаза, словно ей было тошно от этого, но — увы — ничего не поделаешь! Родственные узы и всё такое. Дорил же пользовался любой возможностью продемонстрировать, как ему осточертела эта забота, и насколько легко он бы без неё обошёлся. Само собой, впечатления на Киссию это не производило. Она придерживалась убеждения, что глупенький здоровяк сам не понимает, во-первых, своего счастья, во-вторых, как ему повезло с кузиной, и, в-третьих, что вообще есть на свете человек, готовый обращать на него внимание. Всё это хоть и не высказывалось прямо, однако чётко и ясно читалось в глазах и фразочках, которыми брат с сестрой постоянно обменивались.

Когда мы возвращались, впереди показалась группа из пяти человек — только парни, все рослые, будто их отбирали в какую-то команду по внешним данным. Заметив нас, они сначала затормозили, а потом изменили направление движения и пошли нам навстречу.

— О, Дом Фаюм! — с неприязнью пробормотала Киссия. — Чего они сюда свернули? К нам, что ли?

— Похоже, да, — отозвался Дорил. — Вроде, двоих я знаю. Они из рода Амин. Номий, кажется, и… нет, второго не помню, как зовут.

Через несколько секунд мы встретились на дорожке, идущей между аккуратно постриженными персиковыми деревьями. Вместо того, чтобы уступить дорогу, пятёрка, возглавляемая Аминами, остановилась.

— Прошу прощения, народ, — сказал один из врагов Кормонов, сверля меня чёрными глазами. — Но я должен поздороваться с новым учеником нашей школы. Это не займёт много времени.