— Древесина — желательно десять миллиграммов, хотя нам в принципе достаточно и одного миллиграмма.

— Десять так десять. Мне надо заполнить какой-нибудь бланк?

— Просто отправьте посылку мне лично от своего имени — этого будет достаточно. Оформление документов я возьму на себя. И укажите, когда бы вы хотели получить сертификат.

— Спасибо вам большое. И еще… понимаю, что я уже и так попросила вас об одолжении, но доктор Берсеи интересовался: не могли бы вы позвонить нам сразу же, как только станут известны результаты?

— А, теперь понятно, почему он заставил позвонить вас, доктор Хеннеси. — Чардини дал волю веселому смеху. — Я займусь образцами сразу же, как получу. Обычно результатов ждут неделями. Но я приложу все усилия, чтобы получить их через пару часов. Записывайте адрес.

Чардини дважды медленно продиктовал ей улицу и номер дома.

— Спасибо вам. Я отправлю материалы с ватиканским курьером. Образцы будут у вас через пару часов. Чао!

Шарлотта повесила трубку и направилась к рабочей установке.

Вернувшись к осмотру скелета, она остановила выбор на расщепленном фрагменте сломанной плюсневой кости. С помощью щипчиков Шарлотта осторожно отделила маленький кусочек и упаковала его в пластиковый пузырек.

Чтобы определить возраст кости и тем самым возраст скелета, этот образец необходимо сжечь. Выделившийся при этом газ собирают, очищают и сжимают, чтобы определить количество содержащегося в нем углерода-14 — радиоактивного изотопа. В определенном количестве изотоп присутствует во всех живых организмах, и после гибели организма его процентное содержание сокращается примерно вдвое каждые 5730 лет. Хотя сам процесс казался Шарлотте простым, она знала, насколько сложен и дорог комплекс масс-спектрометров, необходимых для проведения этих тестов. Многие музеи и археологические группы предпочитали заказывать экспертизы независимым лабораториям AMS — таким, где работал Чардини.

Шарлотта достала из выдвижного ящика деревянную щепку, найденную во время предварительного обследования.

Уложив два образца в конверт с амортизирующей прокладкой, она приготовила второй с почтовой наклейкой «Ватикан». Глядя на выпуклый папский крест на ярлыке, она мысленно улыбнулась, ощутив себя статистом, а может, и основным действующим лицом в некой детективной истории. Все это казалось таким далеким от ее работы за океаном. Когда она проводила анализ образцов в БМТ, то, по крайней мере, знала их возраст и откуда они родом.

Для тщательного воссоздания физического облика Шарлотте также потребуется сделать анализ ДНК скелета. В ДНК записана информация, определяющая каждый внешний и внутренний признак человека. Как было известно Шарлотте, в ряде случаев ДНК может сохранять свою целостность многие тысячи лет. Ученые убедились в этом, исследуя египетские мумии, возраст которых насчитывал почти 5 000 лет. Исходя из отличного состояния скелета, она была уверена, что качество его ДНК осталось на должном для изучения уровне.

Генетические экспертизы требовали еще более сложного оборудования, чем радиоуглеродный анализ. И Шарлотте было точно известно, что самый быстрый и надежный результат можно получить, если такой тест проведет ее родная компания БМТ под бдительным надзором Эвана Олдрича. БМТ запатентовала новые системы и программное обеспечение для эффективного анализа человеческих геномов с использованием современной техники лазерного сканирования, и она прекрасно знала об этом, поскольку являлась одним из ведущих специалистов своей компании.

Взглянув на часы, Шарлотта взяла трубку и набрала номер телефона в Финиксе. Без четверти пять.

Бог с ней, с восьмичасовой разницей, она знала, что Эван — ранняя пташка и неизменно встает с рассветом. После трех гудков трубку сняли.

— Олдрич.

Он всегда так отвечал на телефонные звонки — сразу переходил к делу; одно из любимых ею качеств Эвана.

— Привет! Римский филиал вас беспокоит.

Олдрич сразу узнал Шарлотту, и в голосе его зазвенели радостные нотки: