– Такова жизнь, – произнесла она. – Сын должен с этим смириться.
– А если он прав? Вдруг я, старуха, просто выставлю себя на смех перед всеми?
– Ты и правда так думаешь?
Мария задумалась и покачала головой.
– Нет, ни в коем случае. Как раз я считаю, что тогда нас с Алессандро оставят в покое… – Она снова вздохнула. – Но давай сегодня праздновать, Анна, – добавила итальянка. Она сочувствующе взглянула на подругу. – Мне очень жаль, что сегодня твоя самая младшая птичка покидает гнездо.
– Я давно уже свыклась с этим, – кивнула головой Анна. – Ты же знаешь, как мои дети стремятся к свободе. Пытаться удержать их – абсолютно бессмысленное занятие. Я пришла к этому через душевную боль. Ничего другого не остается, как с радостью и надеждой ждать их возвращения.
Обе женщины рассмеялись.
Рауль устало брел по улице. Когда внезапно появился брат Авроры, этот ревнивый маленький петушок, Рауль упустил свою возможность. Он слишком устал от игры, даже вымотался. Как всегда, он рано встал, чтобы заработать денег на большом рынке Буэнос-Айреса. Потом он занимался тяжелой работой, помогая загружать корабль. И Рауль бы вообще не пошел на место встречи, если бы не знал, что там его наверняка ждет Аврора. Он впервые поцеловал ее, и у нее подкосились ноги. Он это точно заметил.
Девочка была юной и неопытной, и на первый взгляд могло показаться, что она могла бы стать легкой жертвой. Но она не была глупа. Значит, ему стоит быть осторожнее. Он быстро понял, что торопить ее не стоит ни в коем случае.
Поцелуй – и то была рискованная затея.
Рауль еще некоторое время прятался в кустах густого сада и наблюдал за праздником. Он просто не мог оторвать от хозяев глаз. Его трогало то, с какой сердечностью Мейеры-Вайнбреннеры общаются между собой. Парню самому хотелось ощутить в полной мере такое же тепло, но в его семье это не было заведено.
Рауль тяжело вздохнул, открывая дверь. Надежда на то, что отца еще нет, развеялась тут же. Тот сидел за кухонным столом и выжидающе смотрел на сына. На секунду Рауль, глядя на его старое одутловатое лицо, ощутил отвращение. Люди, которые давно знали его отца, утверждали, что раньше он был симпатичным, обаятельным парнем. Такой мог понравиться любой женщине…
«Только не Авроре», – подумал Рауль, холодно рассматривая отца. Он и сам немного удивился такой мысли.
В любом случае времена, когда его отец играл роль Казановы, давно минули. Сегодня уж никто не назовет красавцем толстого мужчину с жидкими волосами. Никто здесь не знал и его настоящего имени: Йорис Брейфогель.
Когда-то Брейфогели владели извозчичьей фирмой, но они проиграли конкуренцию предприятию Мейеров-Вайнбреннеров. В этих местах Йориса знали под именем «старый Эррера». Это фамилия матери Рауля, которой уже давно не было на свете. Рауль не помнил ее, разве что какой-то жест, копну светлых волос, аромат. Больше ничего.
Рауль молча подошел к столу, налил рюмку каньи и опустошил одним глотком. Прежде чем заговорить, парню пришлось залить водкой отвращение, которое он испытывал при виде отца.
– Ну что, – спросил тот, тоже не поздоровавшись, – баба все так же висит на крючке?
Рауль только кивнул, налил себе еще и снова выпил.
– Но мне нужно быть осторожным, – ответил парень.
– Хм…