– Нет. Я еще не закончил.

– Хочешь сам приготовить себе ужин, босс?

Джег хмыкнул, обхватил Зумара рукой в перчатке и помог подняться. Он оглядел гимнастический зал, которым пользовались многие из старших офицеров, в поисках нового партнера по спаррингу.

Реган Джеймс подошла бы, шептало его непокорное либидо, хотя это был бы совсем другой вид тренировки.

Игнорируя эту бесполезную мысль, Джег попытался поймать взгляд нескольких офицеров.

– Да что с тобой такое, босс? – спросил Зумар, вытирая пот со лба полотенцем. – Эта грандиозная встреча на высшем уровне связывает тебя в узлы?

– Это не из-за саммита.

– Значит, женщина.

– С чего ты взял?

– Ты слишком возбужден и агрессивен, – пожал плечами нигериец и понимающе улыбнулся. – Но выхода нет, да? Сердце знает, чего хочет.

Сердце?

«А как же твои родители? Они были счастливы в браке?» – пронеслось в голове у Джега.

Неожиданный вопрос Реган пробудил в нем неприятные воспоминания о детстве. Он все еще не мог понять, как ей удалось втянуть его в разговор о семье. Он никогда не говорил о своих родителях, ни о смерти отца, ни о том, что мать бросила их, когда они были маленькими.

И нет, он не оплакивал смерть отца. Он не подумал об этом. Он уважал его, всегда выполнял свой долг перед ним, но на самом деле он не знал его как родителя. Что касается матери… она никогда не просила у Джега любви и не хотела, чтобы он ее любил.

В горле запершило. Со своими сказочными представлениями о жизни Реган Джеймс никогда не знала ни бремени долга, ни трудностей. Никогда. Джег нахмурился. На самом деле она познала долг и трудности. И все же оставалась мягкой и открытой. Дурочка.

Да, он будет жить в одной части дворца, она – в другой. Потому что всякий раз, когда он оказывался рядом, ей удавалось превратить логику и здравый смысл во что-то неузнаваемое.

– Спасибо, шеф, – произнес Джег, от души хлопнув Зумара по спине.

– За что?

– За то, что помог мне понять, в чем дело.

– В следующий раз я был бы признателен, если бы ты разобрался с этим до того, как мы выйдем на ринг, босс.