– Потому что я надежный человек. Позвони моему начальнику. Она подтвердит. Я никогда не бросаю слов на ветер и делаю все, что обещала.

– Замечательно.

– Убери этот снисходительный тон, – разозлилась Реган и вцепилась в спинку стула. Запах чего-то восхитительного ударил ей в нос, она чуть не застонала. – Ты действительно ужасен, ты знаешь это?

– Меня называли и похуже.

– Не сомневаюсь. Ой! – Реган прижала руки к животу, когда тот снова заурчал, и посмотрела на него. – Ты ведь это нарочно делаешь?

– Что именно? – невинно спросил Джег.

– Принес еду сюда. Ты пытаешься заставить меня проголодаться, чтобы я начала есть против воли. Ну, это не сработает, – упрямо заявила Реган и посмотрела в его сапфирово-голубые глаза. – Тебе меня не сломить.

Не успела она сделать и шага в сторону сада, как Джег остановил ее, обняв за талию и притянув к себе.

Реган раздраженно вскрикнула и ударила его кулаками по плечам.

– Прекрати, – потребовала она.

– Перестань мне перечить, – проскрежетал Джег ей в ухо. Он выдернул стул, за который она недавно держалась, и усадил на него Реган.

– Тебе это нравится, да? Используешь грубую силу, чтобы добиться своего.

– Ешь, – ответил Джег и протянул ей вилку. – Прежде чем я окончательно выйду из себя и попрошу дворцового доктора взять трубку и накормить тебя.

– Ладно. Мне все равно понадобятся силы, чтобы сбежать, – сказала Реган, взяла с серебряного блюда тонкое пирожное и отправила его в рот. Она потянулась за следующим, пробормотала что-то одобрительное и покраснела, когда увидела, что он смотрит на нее. – Что? – спросила Реган. – Разве не этого ты хотел?

– Да, – хрипло прошептал Джег.

– Это нелепо, понимаешь?

– Есть? – переспросил Джег. – Моему шеф-повару это не понравится.

– Удерживать меня здесь, – ответила Реган и погрузила вилку в новое блюдо. – Двадцать первый век на дворе. Ты не можешь просто навязать свою волю другим, когда тебе это выгодно.

– Вообще-то могу. – рассмеялся Джег и положил еще еды себе на тарелку. – И я знаю, в каком веке мы живем. Но в моей стране король издает законы. И я могу делать, что я хочу, когда я хочу.

– Ты врешь. Должна быть какая-то система разделения власти.