Сведения были скудными, но конкретными. Что мы имеем? Что?! Иван Сотников, тринадцати лет. Игорь Стемхов, четырнадцати лет, Сергей Лапунов, четырнадцати лет. Первый осужден за террористическую деятельность - покушение на губернского депутата. Получил десять лет каторги с последующей ссылкой, уже отбывает срок. А эти двое проходят по делу о националистическом заговоре, этапированы в Москву.
Барабаска ничего не понимал. Опять мальчишки. И никак не связанные с убийством губернатора. Что же общего у этого Сотникова с этими двумя националистами? Пока можно сказать только об одном - они находились в одной камере. И с ними был некий Артемий Панкратов.
Он вновь набрал номер директора жандармского корпуса.
- Юрий Кошгетович, снова вас беспокою. Мне нужно получить информацию на этого Артемия Панкратова.
- Хорошо, в течение четверти часа вам ее подготовят. Точнее, она имеется, нужно только систематизировать, выбрав основное.
- Вот как? Панкратов вам известен? Кто он?
- Мальчишка тринадцати лет, якобы беспризорник. Этим летом проходил в качестве соучастника по делу об убийстве. Сам сдался. Месяц назад был вместе с убийцей препровожден в зал суда. Получил пять лет тюрьмы и сразу же после оглашения приговора вместе с напарником совершил побег, при этом было убито восемь жандармских чинов.
- Удивительно... Какие дела творятся в вашем ведомстве... Как это могло случиться? Что показало расследование?
На том конце провода раздалось сипение, директор, видимо, прочищал горло.
- Расследование пока зашло в тупик. Такое ощущение, что эти двое и их сообщники, помогавшие им сбежать, какие-то невидимки...
- Что?! - Барабаска громко заревел в трубку и нервно вскочил с кресла. - Юрий Кошгетович, немедленно предоставить мне всю информацию по этому делу! По побегу, по уголовным делам всех четверых. Всю!
- Это займет время, - на том конце трубки явно растерялись.
- Да?.. Тогда сделаем вот как. Не будем пороть горячку. Я прибуду в столицу через несколько часов, а вы, будьте любезны, подготовьте всю требуемую мне информацию.
- Хорошо, я немедленно запрошу ее из губернии.
- Хорошо... Хотя подождите. Не стоит ночью тревожить людей. Вы ведь держите ситуацию с расследованием под контролем? Пусть местные сотрудники не догадываются, что этим делом стали интересоваться сверх необходимого в аналогичных ситуациях. Я уже говорил, что наш разговор должен остаться между нами. Информацию с места вы запросите завтра утром, надеюсь, при этом ни у кого не должно возникнуть вопросов. Они не нужны. Вы понимаете?
- Да, абсолютно.
- Отлично. Тогда завтра утром, точнее, уже сегодня, скажем, к десяти часам, принесете в мою петербургскую резиденцию все материалы, что у вас будут. Договорились?
- Да, я понял.
Почему Барабаска так поступил, не став требовать незамедлительной подготовки интересующих его материалов? Просто он понял, что он ненароком приблизился к тайне, о которой, вероятно, еще никто не догадывается. Тайна уже сейчас страшно жглась. Недоставало, чтобы из-за поднятого шума о ней стало известно другим членам Директории. Не надо им об этом знать. Это должна быть его личная тайна. Правда, есть еще этот Кошгетович. Тот очень хваток, возможно, придется с ним заключить негласное соглашение. Чадан теперь тоже будет рыть землю, но про странный сегодняшний ночной визит шеф жандармов не знает. А без этой информации очень трудно собрать пазл. А вот он его соберет.
Триумвиру Российской республики удалось подремать только в вертолете, доставившем Барабаску в столицу ранним воскресным утром.