Люк Браун жил в двух кварталах от Паддингтонской клиники. Обычно после ночной смены он всегда сразу шел домой и ложился спать. Но в тот день он чувствовал, что не сможет заснуть. Утренняя встреча с Маргарет Дейкин пробудила в нем такую бурю чувств и воспоминаний, что ему было просто необходимо пройтись и успокоиться.
Выйдя из клиники, доктор направился в противоположную от своего дома сторону. Он шел по Лондонским улицам, квартал за кварталом, без всякой цели и практически не замечая ничего вокруг. Он мысленно перенесся на семнадцать лет назад, в тот год, когда впервые познакомился с юными сыщиками. Тогда Люк считал, что после истории с пропавшей кошкой их дружба продолжится и дальше, что они непременно встретятся на следующих каникулах. Но жизнь распорядилась иначе. То лето, когда Люк узнал юных сыщиков, стало одновременно их последней встречей.
После благополучно закончившейся истории с украденной кошкой Люк продолжал жить у отчима, который давно и крепко закладывал за воротник. Придя домой выпивши, он плохо себя контролировал, нередко бил Люка за то, что тот не так на него посмотрел, и отбирал всю зарплату. После визита полиции он вроде бы образумился. Какое-то время он не брал в рот ни капли и даже устроился грузчиком в Питерсвудский магазин стройматериалов.
Сам Люк продолжал работать садовником у леди Кендлинг. Для него это было почти счастливое время, но длилось оно недолго.
В начале ноября мистер Браун-старший вновь вернулся домой изрядно навеселе. Люк, успевший повидать отчима в ином качестве и думавший, что тот исправился, осмелился высказать свое недовольство вслух. Мистера Брауна упреки пасынка разозлили до крайности. Он схватил стоявшую в углу палку от швабры и принялся колотить Люка. Тот даже не пробовал защититься, отчим, несмотря на подкошенное пьянством здоровье, был вдвое сильнее его. Мальчик скорчился на полу и, изредка вскрикивая, ждал, когда удары прекратятся.
Наконец мистер Браун-старший успокоился или, вероятнее всего, просто устал. Он выронил из рук палку, доплелся до кушетки, свалился на нее и захрапел. С полчаса Люк пролежал на полу, не шевелясь. В конце концов, он попытался встать, но у него тут же потемнело в глазах от боли и он, глухо застонав, вновь опустился на пол. Мальчик попробовал немного переместиться, и это ему худо-бедно удалось. Тогда он решил попробовать доползти к двери и попытаться позвать на помощь. Мало-помалу это ему удалось: он выбрался на крыльцо, кое-как преодолел три ступеньки и даже смог выползти за калитку. Это его окончательно доконало: на улице он потерял сознание и так и остался лежать на смерзшейся земле. Там его утром обнаружил почтальон и позвал врача.
Люк оказался в больнице, где пробыл до самого Рождества. Лечили его долго: не считая мелких травм, нанесенных палкой, у мальчика обнаружилось два серьезных перелома и воспаление легких от долгого лежания на холодной земле.
Кроме разъехавшихся по школам юных сыщиков, друзей у Люка не было, поэтому он и не надеялся, что кто-то придет его навестить. Но однажды утром медсестра заглянула к нему в палату и сообщила, что его хочет видеть какая-то дама. Люк очень удивился, но еще больше он был поражен, когда узнал, что проведать его пришла леди Кендлинг.
– Здравствуй, Люк, – с мягкой улыбкой произнесла женщина, присаживаясь на стул возле кровати. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, леди Кендлинг, все нормально, – произнес мальчик. С той злополучной ночи прошло три недели, и ему уже действительно стало лучше, но он был все еще слаб.
Леди Кендлинг скорбно покачала головой.
– Бедный мальчик, – сочувственно произнесла она. – Сколько же тебе пришлось натерпеться! Ну ничего, теперь все позади. На твоего отчима завели дело. Уж я добьюсь того, чтобы он получил сполна, чего бы мне это не стоило!
– Зачем? Я не хотел… – слабо произнес Люк.
– Он тебе не родственник, Люк, и никогда им не был, – строго произнесла леди Кендлинг. – Ты столько пережил из-за него и теперь его жалеешь?
– Нет… – растерянно произнес мальчик. – Но в приюте, наверное, будет еще хуже…
– Ни в какой приют ты не поедешь, – твердо сказала женщина. – Ты знаешь, после летних событий мне не очень хочется задерживаться в Питерсвуде. Я уже присмотрела себе новый дом в пригороде Лондона и думаю перебраться туда после Нового Года. И я хочу, чтобы ты поехал со мной.
– В Лондон? – удивился Люк. – Но зачем вам там помощник садовника?
– Ты не понял, – покачала головой леди Кендлинг. – Ты поедешь туда не помощником садовника, а моим приемным сыном. Я хочу стать твоим опекуном, Люк. Как ты на это смотришь?
Мальчик был так поражен этой новостью, что долго не мог найти, что ответить.
За два дня до Рождества Люка выписали из больницы. В дом отчима он больше не вернулся, леди Кендлинг сразу забрала его к себе. До полного выздоровления мальчик жил у нее в Питерсвуде. В середине января отчима Люка лишили родительских прав и приговорили к исправительным работам, а женщине удалось оформить опекунство. Вскоре они вместе уехали в Лондон.