О том, что она ведьма, я уже после свадьбы узнал. Тогда-то мы в первый раз и поругались. Вспылил, что мне сразу не сказала, она обиделась и поклялась сгоряча, что ни-ни, никогда и ни при каких условиях меня не околдует, наговорили друг другу много всякого. Помирились, конечно, ты через девять месяцев после того примирения на свет появился, Халь.

А потом папаша приперся. Не знаю уж, откуда он про свадьбу дочки узнал, они не переписывались, только заявился он к нам домой, дверь высадил и сходу зарядил по мне Круциатусом. Минут десять развлекался, пока сынок его не пришел. Ваш, соответственно, дядя. Тот мне тоже добавил, и неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы мать не вернулась. Повезло. Орали они друг на друга знатно, стекла из окон повылетали.

Короче, старикан под конец выдал, мол, ты мне не дочь, Эйлин его дешевым неудачником обозвала, братца тоже нашла, чем приласкать. Они и убрались к чертям собачьим. На больницу у нас тогда денег не было, зелья, которые Эйли готовила, мне пить нельзя, так что просто неделю отлежался и снова на работу вышел. Есть чего-то надо, верно?

— И больше ты их не видел?

— Да я и не стремлюсь, — скривился отец. — В Косом бывать приходилось, это правда. Там как видели, что я не в мантию одет, сразу нос воротили.

— А во Франции много людей обычную одежду носят, — заметил Сев. — Особенно в Марселе.

— Тамошние маги ценят выгоду и потому не столь консервативны, — объяснил я. — Те из наших, кто ведет дела с обычным миром, тоже умеют правильно одеваться.

— Только маловато их, — заметил Тобиас.

— Скорее, большая часть магов, свободно ориентирующаяся в мире обычных людей, предпочитает не распространяться о своих умениях, — уточнил я. — И, кстати, среди них очень много аристократов. Знатные семьи с удовольствием вкладывают деньги в стабильный бизнес.

— Да уж, денежки не пахнут. Не пора?

— Нет, ритуал только что начался.

Сила пульсировала вокруг меня в такт биению сердца. Мощь колебаний нарастала, волны энергии проходили сквозь тело, отражались от защиты и гасли, накладываясь друг на друга. Частота оставалась стабильной, и это хорошо — значит, все идет правильно.

— Чистокровные могут сколько угодно говорить о своем презрении к обычным людям, — лучше продолжить разговор и постараться не думать о матери. — Когда дело касается интересов рода, о красивых словах они забывают. Даже сторонники Волдеморта, которые на каждом углу кричат о своем превосходстве, и то владеют серьезными пакетами акций маггловских компаний. Некоторые фирмы принадлежат им на протяжении столетий.

— Двойную жизнь ведут, — хмыкнул отец. — Вслух одно, по факту другое.

— Да, в обществе об этом не принято упоминать. Точно так же, как и об участии магов в современных войнах.

— Когда это?! — хором удивились оба.

— Всегда. Согласно договору между короной и Визенгамотом от тысяча шестьсот какого-то года, потом в учебнике посмотрим, в случае объявления войны с иным государством волшебники обязаны предоставить в вооруженные силы страны определенное количество боевых магов. Правда, если война продлится дольше пятидесяти дней, их услуги хорошо оплачиваются и они имеют право на долю в трофеях.

— Ну, про Гриндевальда я слышал, — заметил отец. — А Первая Мировая?

— Любая официально объявленная война, — повторил я. — Впрочем, в необъявленных маги тоже участвуют, только за отдельную плату. Сорвиголов хватает. Завоевание Индии во многом произошло благодаря полудобровольческим дружинам благородных родов, в Африке они хорошо отметились, в Китае. Правда, в прямые столкновения они с каждым веком вступают все реже — и оружие совершенствуется, и статус блюдут, да много причин.

— Я хочу в Индию съездить, — вдруг признался Сев. — Мастер Чатурведи очень интересно рассказывает. Он говорит, у них на севере под горами живут наги, это такая древняя раса, и они иногда принимают людей в ученики. А еще у них школ нет и если вдруг у простых людей рождается маг, его принимают в ближайшую семью волшебников на правах младшей ветви и он сразу становится высшей касты! И учат у них не с одиннадцати лет, как у нас, а с пяти!