– Этого человека зовут – точнее, звали – Пласенсио Пуньян. Он и у Миранды-то бывал нечасто, а в поселке совсем не показывался. Похоже, они с Мирандой решили вместе пообедать. Видели там, на сковородке обгоревшие хвосты игуан? Это Пласенсио принес их. Эти твари тут у нас не водятся. Он, наверное, подстрелил их где-то в нескольких днях пути отсюда, ближе к предгорьям. Вы-то, наверное, его не знали. Он был камнеискателем. То есть, понимаете, не золото искал, как большая часть этих сумасшедших, что приезжают в наши края, а драгоценные камни. Говорил, что где-то там, в скрытых сельвой скальных грядах, можно найти изумруды. Помню, он не раз рассказывал про Колумбию и про зеленые камни размером чуть ли не с кулак, которые там добывают. Жалко, что все так получилось. Судя по всему, в какой-то момент он захотел облегчиться и, выйдя из хижины, отошел сюда, в ближайшие кусты. Тут-то тигрица и напала на него – на корточках, без штанов и без мачете – абсолютно беспомощного. Она набросилась вот с этой стороны, спереди. Вонзила бедняге когти в плечи и впилась зубами в глотку, видите – до самых позвонков. Миранда, должно быть, услышал крики Пласенсио, выскочил из дома и увидел самое страшное. Потом он бросился прямиком к лошади, чтобы как можно быстрее покинуть это место. О том, чтобы заскочить хоть на секунду в дом – захватить ружье и выключить керосинку, – он даже подумать не успел. Впрочем, далеко уйти ему тоже не удалось, как мы все уже видели.
Один из охотников приподнял и повернул труп на бок. К спине прилипли остатки экскрементов.
– Ну ладно, – сказал охотник. – Хорошо еще, что парень перед смертью успел сделать то, ради чего выходил из дому.
Труп перевернули и оставили лежать ничком, чтобы безучастный ко всему дождь смыл с покойного следы последнего дела, задуманного и исполненного им при жизни.
Глава восьмая
Оставшуюся часть дня они занимались мертвецами.
Обоих покойников завернули вместе в гамак Миранды, положив лицом друг к другу, чтобы им не так страшно было входить в мир вечности. Как-никак всегда веселее, если с тобой рядом старый знакомый. Затем из старых простыней и одеял был сшит саван, к углам которого привязали четыре тяжелых камня.
Получившийся сверток охотники дотащили до ближайшей глубокой заводи, подняли на руки, посильнее раскачали и по команде алькальда бросили в воду подальше от берега. Мешок с громким всплеском пробил дыру в покрывавшей заводь ряске, увлекая за собой множество растений и пугая многочисленных жаб, дремавших по соседству.
Когда охотники вернулись к дому Миранды, над сельвой уже стали сгущаться сумерки. Алькальд поспешил распределить очередность дежурства.
По его решению, двое охотников должны были бодрствовать, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, через четыре часа их должны были сменить двое других. Сам же алькальд на правах командира решил выспаться до утра.
Они поужинали рисом с жареными бананами. Поев, Антонио Хосе Боливар промыл и почистил свою челюсть. Он уже было завернул ее в носовой платок, как вдруг задумался и, к удивлению спутников, поменял решение: вставные зубы снова заняли свое место во рту старика.
Сказав, что он собирается дежурить в первую смену, Антонио Хосе Боливар дал понять, что намерен оставить в своем распоряжении карбидную лампу.
Его напарник по дежурству с удивлением наблюдал за тем, как старик водил лупой над рядами непонятных значков, выстроившихся на страницах книги – редкой диковины в этих местах.
– Слушай, старик, так, оказывается, люди не врут – ты и вправду читать умеешь?
– Ну да, худо-бедно умею.
– А что сейчас читаешь?
– Роман. Только ты лучше молчи. Когда ты начинаешь говорить, огонек в лампе дергается, и мне становится трудно следить за буквами. Они словно прыгать начинают.
Напарник отодвинулся к дальнему концу стола и продолжил наблюдать за стариком издали. Тем не менее увлеченность, с которой Антонио Хосе Боливар водил лупой по странице, настолько поразила деревенского охотника, что он не мог удержаться от вопросов.
– Ну и про что там, в твоей книге?
– Про любовь.