— Если они смогли завоевать твою страну, — напрямик спросил Каирн, — почему они терпят тебя?

— Они меня не трогают, потому что я сумел стать незаметным. Второстепенный аристократ на пути растущей власти должен уметь стать незаметным. — Он откинулся на сиденье, тон смягчился. — Ваше равнинное королевство — такая же растущая власть.

Каирн покачал головой.

— Мой король подчинил себе равнины и холмы, объединил их и научил людей жить в мире. Он не ищет новых территорий.

— Все они так говорят. Нет короля, что завоевал бы одну страну и не захотел еще.

— Король Гейл не похож на других, — настаивал Каирн.

— Слышал я и это. Что-то вроде таинственного святого, да?

Каирн засмеялся.

— Что-то вроде, но объяснить это сложно. Он ведь король не по праву наследования. Он старший над старшими, говорит с духами, но вместе с тем он — величайший воин нашего времени.

— Сильное сочетание. Но это не значит, что ему хватает своей территории.

— Населения у нас мало, места много. В дальних странах нет ничего такого, что может привлечь нас или нашего короля, только разве возможность торговать. Он сделал нас сильными, чтобы мы могли жить в безопасности. У нас тоже есть враги, готовые захватить наши земли. Король Гейл заставил их пересмотреть эти планы.

— А теперь, — он оперся на локти, — меня поражает, что для незаметного аристократа, каким ты себя описал, мечтающего только остаться в тени и не привлекать внимания узурпаторов, ты что-то чересчур интересуешься захватническими амбициями такого далекого от тебя короля.

Услышав это, Драгоценный Камень откинулся назад и захохотал.

— Ну, настоящий дикий кочевник! Значит, титулы тебя не интересуют, а? Так кто ты, Каирн? Старейшина? Изгнанный принц? Обычные воины не рассуждают так здраво. Они восхваляют своего короля или проклинают его, но редко обращают внимание на его отношения с остальным миром, если это не означает войну. Да, я очень интересуюсь королем Гейлом. Я привечал многих путешественников и торговцев в этом грубом месте, пытаясь узнать о нем хоть что-нибудь. Но ты — первый житель его страны, с которым я разговариваю, не считая нескольких воинов, сопровождавших торговые караваны, и все они мыслили крайне узко. Для них Гейл — святой король, а весь остальной мир — просто обременительные иностранцы. А вот ты — человек с кругозором.

Каирн предостерег себя: легко клюнуть на откровенную лесть. Он получил знания куда более глубокие, чем его сородичи, но никто лучше его самого не знал, как скуден его опыт.

— И откуда такой интерес к королю Гейлу? — спросил Каирн.

— Пойми, то, что я сейчас скажу, некоторыми может быть истолковано, как предательство, и, если ты побежишь с доносом в Крэг, я буду все отрицать до последнего вздоха.

Каирн пожал плечами.

— Я не имею никакого отношения к вашей внутренней политике.

— Очень хорошо. Я слышал, что король Гейл создал непревзойденную армию на своих равнинах. Это кавалерия, и вооружены они большими луками, как у тебя, и с помощью этой армии он уничтожил всех врагов еще до того, как завладел своей легендарной стальной шахтой.