Столица оглушила шумом и суетой, что неудивительно. Ведь в джунглях не живет столько людей, там никто не спешит, едва передвигают ноги и нежатся у бассейна, или у моря. Я ожидала серость и дождливую погоду, но нет, солнышко сияло, ветерок нежный и теплый. Недоставало зелени, к которой привыкла за месяц. Увидала за окном такси кучку елей и сердечко подпрыгнуло.

Люблю зеленый цвет! Поняла, что буду скучать по пальмам, водопаду, по сказочному гроту с синими сонными бабочками морфо и дикими орхидеями. Прижалась к Филиппу, сердечко так сладенько заныло. Макушку мою обдало тепло и прикосновение губ. Люблю его!

Сразу отправились ко мне. Я уже не смогу отпустить Фила, иначе просто умру от тоски по нему. Кинули вещи в прихожей и сразу в магазин, потому как у меня живот сводило от голода. Эти перелёты так выматывают, еще во времени теряешься при смене часовых поясов. Мне хотелось, и спать и есть одновременно.

Фил сразу пошел в мясной отдел, а я зависла у полок с консервацией, облизываясь на соленые огурцы в маленьких стеклянных банках. Их оказалось около десятка видов, эти блестящие, набитые доверху пупырчатыми зеленцами маленькие баночки, так и манили, изводили на слюну. И тут я увидела зеленый горошек в стеклянной банке.

Я схватила стеклотару с горохом и прижала её к своей груди. Мне представилось, как горошек переливается в ложке, как я осторожно подношу ее ко рту, чтобы ни капли ароматной сладкой заливки не потерялось… Дыхание мое участилось, я схватила стоявшую неподалеку тележку и стала укладывать в нее банки с огурцами и горошком, маринованные помидоры и даже икру кабачковую прихватила.

— Это что за стратегический запас? — рассмеялся Филипп, увидев, чем набита моя тележка ровно наполовину. Я посмотрела в его тележку. Мясо, фарш, рыба и молоко и много еще чего. Даже салфетки прихватил.

— Да, так… Хочется, давно не покупала…

— А горошка столько куда? Раз, два… пять банок аж! У нас гости намечаются, и мы будем всю ночь стругать оливье?

— Просто я никак выбрать не могу… — не понимаю удивления Фила. Все едят огурцы с горошком, иначе бы их не продавали. Пожала плечами и покатила тележку к кассе.

Ужин готовил любимый, я помогала. Пока он управлялся с отбивными, я очистила несколько картофелин и поставила их вариться. Хочу обычное картофельное пюре! Надоели рис и бананы за этот месяц. Как и рыба с омарами и кальмарами.

Мы почти не разговариваем во время приготовления ужина. Я, потому что рот занят огурцами, которыми я активно хрустела, смакуя и урча от удовольствия. Фил же о чем-то размышлял, глядя на меня.

— Ли, ты так любишь соленые огурцы? — задал вопрос и откусил овощ, третий по счету, который я только что достала из банки. Хорошо хоть пальцы оставил целыми.

— Нет. Просто бананов объелась за месяц. До сих пор тошнит от них. А огурцы отбивают вкус этого воспоминания. Бр-р. Доминиканцы везде суют этот фрукт, даже куда не надо.

Я запустила ложку в банку с горошком и чуть не запрыгала от счастья. Как же это вкусно! Раздавливая языком мягкие сладковатые комочки, я вдруг подумала, почему я раньше не любила горошек? Это же просто невыносимая вкуснота!

После ужина пошли стелить постель вместе. Одна бы я не справилась. Потом вместе в душ. Фил намыливал меня полусонную и разомлевшую от родной еды, и всё время смеялся.

— Лия, глаза хоть не закрывай, а то совсем заснешь и свалишься.