– А, ну до 15-го, так до 15-го, – взяв себя в руки, ответила я.

Все подписала, вышла, набрала в легкие воздух, проглотила слезы и пошла играть спектакль.

На следующий день мне оставалось доиграть последний спектакль. И навсегда закрыть эту дверь, дверь моего детства, моей памяти, родного дома папы.

Я уже была в театре, мне позвонила Варя, я, сдерживая слезы, ей все рассказала.

– Хочешь я приеду и заберу тебя? – спросила она.

– А спектакль ты предлагаешь мне не играть? – сквозь слезы улыбнулась я.

– А! Тебе еще играть? Боже! Справишься?

– Куда я денусь!

Конечно, все коллеги, друзья окружили меня и говорили: «Что ты делаешь? Все можно решить, зачем ты так?»

Ведь им было сказано, что я отказалась играть массовку, типа кем-то себя возомнила, и только самые близкие знали правду.

Спектакль я сыграла! Вся боль, которая была во мне, слезы, все это, наверное, даже улучшило мою игру в тот день. На поклонах я смотрела в зал, прощалась с этим местом, с каждым софитом, с каждой досточкой, со своим детством.

Перед тем как выйти из театра, я обошла все мои любимые места, поблагодарила их за то, что они были в моей жизни, подошла к бывшей папиной гримерке, прижалась рукой к двери, помолчала и оставила все позади, забрав с собой все хорошее, что было со мной в этом здании.

Знаю, что многие так и остались уверены, что я просто не захотела участвовать в массовке, что ушла гордо, хлопнув дверью. Но это не так. Хотя даже Звездинская на очередном эфире гневно кричала, что не ожидала, что я такая-сякая кем-то посмела себя возомнить!

Ну если им так легче думать, пусть. Бог всем судья!

Ни дирекция, ни руководство так и не поговорили с нами. Я ушла молча, а они молча сделали вид, что меня и не было.

Первое время было больно.

Но со временем я поняла, что все правильно! Я задышала полной грудью и поняла, что театр как субстанция не мое! Кино, антрепризные спектакли – мое. Мне нужна творческая свобода, я не могу чувствовать себя подчиненной, ну так устроена. Сегодня я искренне рада, что не служу в театре! И совершенно не хочу быть частью какой-то труппы!

Я в любом случае благодарна Театру сатиры за годы работы в нем, за друзей, которых там обрела, за роли, которые сыграла, за 5 лет хорошей жизни!

А то, что они не вступились за актера, который полжизни отдал этому театру, не помогли вдове, позволили Звездинской порочить папино имя и заливать грязью его вдову и дочь – судить не буду! У каждого своя правда, своя позиция и свои счеты с Всевышним! И если кто-то делает выбор, непонятный тебе, это не значит, что он плохой человек. Просто ценности у вас разные, понятия, и это право выбора каждого, какой путь выбрать.

Мы не просили их кричать, что он не сын или сын! Не хотели, чтобы они врали в чем-то. Мы лишь хотели помощи в суде, чтобы кто-то из них рассказал истину про нашу семью, что мама не бегала по партиям и не была истеричкой, что папа любил маму и свою дочь, дорожил семьей и был порядочным человеком. Хотели, чтобы они помогли остановить прессинг и травлю семьи. Чтобы своим статусом прекратили эту грязь. Но они, видимо, решили, что нам все это было нужно, было выгодно, и не стали мараться, сделав свои выводы, даже не узнав, что происходит на самом деле.