Глава первая

Каждое утро счастливые обитатели очаровательных домиков в пригороде Брентвуда (общая численность двадцать три тысячи триста человек) удовлетворенно потягиваются, имея возможность любоваться великолепием гор, а также светлыми ангелами и шпилями, создающими очертания делового центра Лос-Анджелеса.

Красивый вид был не единственным достоинством дома для Джессики Мартин.

Как жена агента по продаже недвижимости Джессика знала, что большинство коллег мужа считают, что вид отсюда — уже половина стоимости каждого дома. Сама она считала, что пейзаж пейзажем, а работы всегда хватит на всех.

Южная Калифорния полна великолепий такого рода, большинство из которых в нескольких минутах езды на машине. Об этом рассказали ей прежние хозяева дома. Для Джессики жить здесь — значило иметь сад приличных размеров и тихих соседей. Даже дети играли на улице по заведенному порядку, когда родителям удавалось отвлечь их от компьютерных игр. Это привлекало Джессику больше, чем горы, и она очень ценила свой дом за ощущение уюта и комфорта. Было просто чудесно.

Это сильно облегчало ностальгию, которую она порой испытывала по местам детства и юности, по «Дип Сауту». Жестоким испытанием для нее было уехать оттуда, где все было родное и знакомое, где она всех знала и любила. Особенно если учесть, что большинство друзей и знакомых говорили, насколько ей будет трудно в «другом месте», далеко отсюда, и что все люди севернее Линии Мейсона-Диксона вряд ли будут такими же дружелюбными.

Все местные знали, что большие города — это несчастье, страх и грязь; они заполнены несчастными, напуганными и грязными людьми, которые слишком много пьют, едят «Прозак», известный всем в Америке антидепрессант, потому что у них психические расстройства на почве собственного места проживания, да к тому же в любой момент маньяк-убийца может украсть твоих детей, а тебя и вовсе убить.

Не лучше жилось и в менее опасных пригородах. Там толком ничего не было, кроме бездушных, как будто вырезанных из картона домов, населенных людьми, возможно, не столь запуганными или грязными, но не менее несчастными, жующими свой «Прозак», потому что у них депрессия из-за собственного места проживания, в котором даже тротуаров нет и к тому же мало деревьев.

Но самое ужасное место — это Калифорния. Она полна кукурузы, орехов и откровенных психов, у которых и пристанища-то нет, большинство из них колесит по калифорнийским ужасным шоссе, где только и ищут какую-нибудь невинную душу, чтобы запугать ее до смерти.

Что ж, это только раззадорило ее! Особенно рассказ о Калифорнии ее двоюродной бабушки Сью Деллы. Тетя Сади была в Лос-Анджелесе, когда Чарльз Мэнсон и его «Семья» проходили по делу об убийстве, и она так и не смогла забыть этого. Но Джессика не позволяла никому из них мешать ей нормально жить.

Поначалу она разделяла их взгляды на город. Потребовалось немало усилий, чтобы выкорчевать старые предрассудки и начать новую жизнь вместе с Крэгом, здесь, очень далеко от привычных вещей, занятий и людей. Любое беспокойство, которое она испытывала, было абсолютно нормальным, и она это знала. В то же время она стремилась ко всему новому и необычному, к познанию мира и общению с людьми.

Ее школьная учительница, миссис Пич, всячески содействовала стремлениям Джессики.

«Занимайся тем, что тебе действительно интересно, и посмотрим, что этот огромный старый мир предложит тебе, — говорила ей миссис Пич. — Не бойся этого мира, познай его, и у тебя все получится».

Идеальным способом достичь этого, по мнению Джессики, была профессия учителя естествознания. Наука — вот с помощью чего она хотела познать мир, она любила точные науки больше других предметов. И преподавание помогало ей не только в познании мира, но и людей в нем.

С тех пор, как она с Крэгом и с их сыном Рикки поселилась в этом месте, она успела познакомиться со многими соседскими семьями. Правда, если быть точным, то это Крэг познакомился. Ничто так не позволяет следить за обстановкой и обществом вокруг тебя, как быть женой риэлтера. Конечно, имелась еще целая куча других преимуществ, но тем не менее благодаря его работе первый же дом, который был им предложен, оказался именно тем самым красивым домом с шикарным видом из окон.

Как бы то ни было, спускаясь этим утром вниз на кухню, Джессика была слишком сонной, чтобы обдумывать причину ее бытия или, например, причину легкого запустения любимого сада. Она еще не очень хорошо соображала, не обращала внимания на безумно обрадованного и бесконечно счастливого пса, который волчком крутился у нее под ногами, всем своим видом излучая обожание.