Опасения Дубая не подтвердились. Наконец телефон у него руке звякнул, и он, прочтя сообщение, сразу повеселел.

– Ну все, Генка, теперь мы короли! – объявил чулымец, включая первую передачу и трогаясь с места. – Дело сделано, Погорельск – наш! И-эх, заживем!

Старик был уверен, что, говоря «мы», напарник имеет в виду себя и своих корешей, но точно не его. Впрочем, ему недолго оставалось теряться в догадках, и он терпеливо ждал финала этой поездки.

Покрутившись минут пять по пригороду, «Донгфенг» въехал на задний двор бара «Козырной король». Старик узнал это неказистое двухэтажное здание, несмотря на то, что смотрел на него сзади и в темноте. Она была не кромешной – в баре горел свет, а во дворе суетились люди. Также можно было заметить, что почти во всех окнах выбиты стекла. А в оставшихся зияли пулевые отверстия.

Через окна было видно, что в баре царит разгром и все затянуто сизым – не иначе, пороховым – дымом. По всем признакам, перестрелка отгремела именно здесь. Но кто одержал в ней победу? Если пьяные дерюжинцы устроили между собой войну, на чьей стороне были Чулым и Дубай? И почему Кирюха вел себя так, будто заранее знал, что это случится?

– Ну все, приехали, – оповестил Дубай выглядывающего в автомобильное окно напарника. – А теперь айда работать – время дорого. До рассвета надо управиться.

Старик вылез из машины… и внутри у него все оборвалось.

Вмиг стало понятно, на какую погрузку его рекрутировали. Никакие это были не мешки. Задний двор бара был завален трупами. Сколько их тут было: сорок, пятьдесят, больше? Тела выносили из дверей и выбрасывали из окон. Падая со второго этажа на бревенчатый настил, трупы хрустели ломающимися костями, разбрызгивали кровь и мозги и оставались валяться в неестественных позах. Мертвяков никто не растаскивал. Очевидно, ими предстояло заниматься уже Дубаю и «Генке».

– Пропадите вы пропадом, – пробормотал Старик и огляделся в поисках Чулыма. Но его здесь не было. Как и большей части его бригады. От трупов бар очищали четверо «быков», и говорить, что ты угодил сюда по ошибке, было бессмысленно. Да и опасно – не ровен час, пустят пулю в лоб и уложат в одну из этих куч.

Ноги у Старика стали ватными, во рту пересохло, и его пробил холодный пот. Проведенные в неволе годы пронеслись у него перед глазами. И вот сейчас он глядел на свой новый срок, плавающий в лужах свежей крови. И на сей раз – срок пожизненный, потому что досидеть его Старику-рецидивисту не позволит возраст.

Он жил на воле унылой жизнью, это верно. Но возвращаться в Острог ему все равно не хотелось. Старик был готов сунуть голову в петлю, лишь бы только снова не увидеть обшарпанные тюремные стены и не услышать лязг ржавых засовов. Нет, нет и нет! Ни за что и никогда!

– Пошли, Генка, – поманил Дубай замешкавшегося напарника. – Чего тупишь? Пора деньги отрабатывать.

– Я… Мне надо отлить, – стараясь обуздать панику, отозвался Старик. – Извини, Дубай – просто очень приспичило. Я отойду ненадолго.

– А раньше ты не мог, мать твою?! – всплеснул руками Кирюха. Но Старик его уже не слушал, поскольку бежал за угол.

Однако, скрывшись с глаз чулымцев, он и не подумал останавливаться. За углом был тупик, но у Старика хватило сил перелезть через двухметровый забор и продолжить бегство по узкой темной улице.

Куда она вела, он понятия не имел, да его это и не интересовало. Все, чего он добивался, – удрать как можно дальше от места чудовищной бойни и не испачкаться в чужой крови. Потому что у Старика не было в запасе еще двадцати пяти лет на то, чтобы от нее отмыться…