Дара хотела сказать, что вовсе не собиралась этого делать, но вовремя прикусила язык и уставилась исподлобья на волхва.

– Не знаю.

Дедушка понимающе закивал.

– Для начала неплохо было бы заклятие снять с несчастного юноши.

Значит, не о Добраве шла речь. Дара снова помолчала, опустила взгляд и сцепила пальцы. Наконец сказала:

– А зачем мне снимать заклятие? Милош обидел меня и сестру, он накликал беду на мою семью. Зачем мне теперь прощать его?

Улыбка старика была тёплой, понимающей. Она напоминала о доме, о Барсуке, она заставляла с нетерпением ждать каждое следующее слово Дедушки.

– Ты ушла из Великого леса, Дарина, единственного места на всём белом свете, где тебе никто не грозил. В Ратиславии небезопасно. И пусть я думал взять тебя в обучение, теперь это невозможно. В Рдзении у тебя тоже нет союзников, но ты можешь их найти.

– Где?

– Среди врагов. Среди единственных людей, что тебя поймут, похожих на тебя по происхождению и сути.

Он не назвал имени, но Дара сама догадалась:

– Мы с Милошем совсем непохожи.

– Вы оба потерянные дети, которым не осталось места в этом мире, внученька, – он протянул руку, погладил её по голове. Тёплая шершавая рука коснулась волос, щеки. – Никого ближе него ты уже не найдёшь.

На языке чувствовалась горечь. Дара склонила голову набок.

– И что мне делать?

– Сделай его своим другом. Он может стать тебе и учителем, и союзником. А уж вдвоём вы что-нибудь придумаете.

– Ты мог бы стать моим учителем.

– В Ратиславии рано или поздно люди князя тебя найдут, мои чары не смогут вечно обманывать их. К тому же я слишком стар и я живу не настоящим, а прошлым, воспоминаниями о былом. Мой мир давно умер. И мне скоро будет пора последовать за ним. Вы с соколом молоды. Вы ещё можете создать что-то новое. Что-то своё.

Его речи казались безумными на первый взгляд. Разве мог Милош простить Дару? Разве мог он стать её другом?

Когда-то она поверила в это сама. Там в полях на рассвете, когда целовала его, слушала, чувствовала. С тех пор многое изменилось, и сама Дара тоже.