– Ко мне домой. Нам обоим нужно отдохнуть перед дорогой.
Старик оказался на редкость проворным. Шёл он быстро, не оглядываясь по сторонам и начисто растеряв всю умиротворённость и весёлость.
Дара старалась не отставать. Она мучилась от желания задать десятки и сотни вопросов о волхвах и об их чарах, о древних богах и о том единственном, которому служил Дедушка. Он мог бы её обучить! Сколько силы, сколько власти она могла приобрести благодаря ему! Если недавно Даре казалось, будто Морана-смерть подбросила её нить в воздух и ту мотало на ветру из стороны в сторону, но теперь поверила, что сама Мокошь подхватила ту нить в свои ласковые руки и повела Дару вперёд. Ведь Горяй именно этого и желал: попросить волхва обучить её чародейству.
Поле сменилось перелеском, а тот просёлочной дорогой. Они обошли стороной незнакомую деревню и спустились к оврагу, чтобы миновать людный тракт.
– Местные боятся тут ходить, – посмеялся Дедушка, заговорив впервые за всё время пути. – Говорят, здесь нечистая сила водится.
Дара пригляделась к зарослям, к крутому склону и скользкой тропинке, но никого не заметила. Журчала вода в стороне, и деревья шумели высоко над головой.
– Почему? Здесь…
Она осеклась. Среди корней что-то белое выглядывало из-под листвы. Дара подошла чуть ближе и отшатнулась. Это был обрубок человеческой руки.
– Кто это сделал?
– Лесавка, – пояснил Дедушка спокойно. – Любит она баловаться с одинокими путниками.
Холодок пробежал по позвоночнику.
– Не вини её. Она не всегда была духом, родилась человеком и утратила душу не по своей воле. Русалки кидаются в воду, познав любовь, а лесавки не успевают узнать ничего о жизни.
Дедушка совсем не боялся оврага и хорошо его знал. Он раздвинул кусты малины и прошёл к покрытому мхом камню, из-под которого текла вода. Набрал полный котелок и отдал его Даре.
– Далеко твой дом? – спросила она, поёжившись. Ей не терпелось побыстрее уйти из оврага.
– Совсем рядом.
Наверх из оврага вели проложенные кем-то на склоне деревянные ступени. От времени и сырости они прогнили. Дара последовала за волхвом, хватаясь за стволы деревьев и ветви кустов и стараясь не разлить воду из котелка. Тропинка была скользкая, Дара боялась упасть, а волхв в огромной своей шубе, наоборот, скакал резво словно заяц.
– У самого края оврага стоит моя изба, – хмыкнул он. – Там тихо и мирно, никто меня не беспокоит.
Дара задрала голову к небу, провожая последний дневной свет. Когда они достигли наконец вершины лестницы, она обернулась с опаской, ожидая увидеть следившую за ней лесавку. В овраге никого не было.
Недалеко от того места, куда они вышли, стояла старая избушка с двумя резными конями на крыше. Скрестив шеи, они смотрели в разные стороны. Один – на север, другой – на юг.
С крыльца к ним кинулась рыжая лохматая собака, завизжала радостно, завиляла хвостом, запрыгнула на Дедушку, лизнула в лицо. Волхв добродушно погладил пса по голове.