Если она помедлит, всё будет зря. Шаг, ещё шаг.

Вдруг Дара оступилась, мыс сапог коснулся воды, и девушка чуть не упала, удержалась на самом краю тропы, остановилась, чтобы перевести дыхание. Спину прожигал чужой взгляд. Колокола разрывали ночь. Птицы на берегу проснулись и взлетели в небо. Даре захотелось обернуться, но она вовремя опомнилась. Нельзя было медлить. Нельзя. Пути назад у неё не осталось. И она побежала.

Сердце замирало от каждого шага, страшно было взглянуть под ноги. Поверхность воды дрожала, но оставалась тверда, словно лёд.

– Иди прямо, ведьма, – разнёсся голос над рекой. – Прямо…

В темноте на другом берегу белела берёза, и Дара старалась не сводить с неё глаз, чтобы не сбиться с пути, и путь этот казался мучительно долгим. А позади колокола грохотали.

Они искали её. Они искали.

В воде мелькнул золотой змей. Дара вздрогнула и побежала быстрее. Белая берёза звала её, не позволяла свернуть.

Из глубины вынырнул кто-то, проплыл прямо под ногами. Дара вскрикнула и упала на зеркальную поверхность реки, упёрлась руками, замерла, боясь пошевелиться. Прямо под ней зависла в воде русалка. Волосы её колыхались, обрамляя бледное, бескровное лицо. Синие губы растянулись в проказливой улыбке. Она подняла руку, поманила пальцем к себе.

Даже сквозь воду был слышен её серебристый смех. В темноте белели рыбьи глаза.

– Чтоб Навь тебя поглотила, – процедила Дара.

Шатаясь, она поднялась и снова нашла глазами берёзу. Больше она не останавливалась, не сомневалась и не смотрела себе под ноги. Когда до берега оставалось всего несколько шагов, речная дорожка растаяла и Дара провалилась в воду. Закричала, вскинула руки и чуть не упустила мешок. Ноги достали до дна. Там было уже неглубоко. Дара крепче перехватила мешок и принялась выбираться на берег. Одежда потяжелела от воды. В сапогах захлюпало.

Наконец она вышла из реки, остановилась, тяжело дыша.

Колокол гремел невыносимо громко, напевал о погубленных душах, грозил расплатой. Дара обернулась. На другом берегу, прямо там, откуда она пришла, мелькали огни. Ей стоило укрыться от чужих глаз за деревьями. Она пошла осторожно, с трудом разбирая дорогу в темноте. У неё никак не получалось завязать узелок за плечами. Платок, которым она покрыла голову, распутался, обкрутился вокруг шеи и поволочился следом, цепляясь за ветви.

В ушах грохотал раскатисто колокол. Давно он уже не был слышен, скрылся за бором и рекой, но Даре казалось, что бил он совсем близко, и дружинники князя, громыхая сапогами, шли за ней по пятам.

Сверкнули жёлтые глаза среди деревьев. Яростью обожгло так больно, что Дара вскрикнула, прижала руки к груди, замерла. Вокруг не было никого, только спящий бор, что дышал покоем.

Впервые за долгое время она остановилась, вздохнула глубоко и только теперь смогла подумать. Без коня Дара не могла уйти от погони, но была способна пустить её по ложному следу. Вновь пригодился подарок Ярополка. Не тот, которым он пытался её погубить, а первый – нож.

Щурясь в темноте, Дара вырезала знак на ближайшем дереве. Тень отделилась от ствола, обогнула девушку медленно, точно призрак, не замечая никого и ничего вокруг, и направилась обратно к берегу. Дара улыбнулась так криво и страшно, что сама бы, пожалуй, испугалась себя в тот миг.

Перехватив мешок окрепшими руками, она пошла вперёд. То и дело она спотыкалась в темноте. Другой человек, может, и вовсе бы упал, но то ли Дара так наловчилась ходить по лесам за всю свою жизнь, то ли сама мать-земля оберегала её в эту ночь. Дара вспомнила о ней случайно и прошептала в пустоту:

– Мокошь-матушка, помоги.

Попросила без особой веры, без понимания к кому обращалась, из страха и собственной слабости. Она молила богиню о защите всё время, пока брела в темноте, но стоило поредеть мраку, и молитвы она забыла.