– Тоже мне, – фыркнули прямо над их головами.

Ежи и южанин задрали головы. На выступе под самыми окнами вельможи Славомира Кабжи сидел худощавый рыжеватый юноша и прижимал к груди лютню. Жена Славомира распахнула ближайшее окно и любовалась юным музыкантом.

– Эка невидаль, – продолжил он.

Ежи зачем-то сказал:

– Этот эпьёс мне сегодня сказал, что у него есть ещё один ящер, он умеет летать.

– Летать? – вдруг спросил южанин с золотыми бусинами.

– Ага, – смутился Ежи. – Но я сам не видел.

Южанин стал ещё мрачнее.

– Как только Охотники всю эту нечисть в город пустили? – возмутился лютнист.

– Это не нечисть, а зверь, – возразил южанин.

– Всё равно какая-то дрянь. Эй, любезнейший! – крикнул музыкант эпьёсу. – Не знаю, каковы обычаи в родных тебе раскалённых песках, но у нас не принято выгуливать нечисть по городу. И уж тем более рядом с домом ландмейстера Охотников.

Эпьёс презрительно посмотрел на музыканта, прищурив глаза совсем как ящер.

– Сиды сэбе и доргай струны, – лениво протянул он. – А ко мне не лэзь.

– Вы посмотрите, каков нахал! – делано возмутился музыкант. – Я сочиню песню про тебя. Про то, как тебя сожрала твоя собственная ящерица!

– Че-эго?! – взревел эпьёс.

– Почему ты злишься, змеиное отродье? Твои мозги так сильно поджарило солнце, что ты не можешь понять смысла моих слов? – кривлялся музыкант, свесив ноги вниз.

Народ загоготал, а встревоженный шумом ящер зашипел, мотая хвостом.

– Спускайся, – грозно приказал эпьёс. – Спускайся и докажи свою смэлость.

Жена Славомира Кабжи испуганно ахнула и схватила музыканта за плечо, но тот и не думал слезать со своего укрытия.

– О, в таком случае я докажу лишь свою глупость, но данным качеством, слава Создателю, не обладаю. Лучше скажи, зачем ты притащил сюда свою каракатицу? Чтобы она покалечила невинных людей?