Ежи хотелось бы забыть, как он неумело действовал ножом, как Веся всхлипывала и дёргалась, порывалась вырваться, но сама подставляла щёку. Он прокусил себе губу, пока сдирал кожу с девичьего лица.

– Прости, – повторял он. – Пожалуйста, прости.

После они долго держались за руки, не глядя друг другу в глаза.

– Всё хорошо, – плакала Веся. – Всё хорошо.

И снова пришлось смывать кровь в ледяном ручье. Снова приводить себя в порядок. На этот раз никто не произнёс ни слова. Только когда пришло время продолжать путь, Ежи зачем-то спросил:

– Что теперь делать? Ларец мы потеряли.

– Стжежимир что-нибудь придумает, – тихо сказала Веся. – Ты же говорил, что он могущественный чародей, он обязательно придумает, как спасти Милоша. И как залечить мой шрам.

Ежи кивнул молча, стараясь не расплакаться. И всё-таки разрыдался, уткнулся носом Весе в плечо.

– А что, если Милош умрёт? И всё из-за меня… и ты тоже из-за меня.

Весняна отодвинулась, посмотрела ему в лицо, а он с трудом выдержал, чтобы не отвести взгляд.

– Не стоит гадать, нужно спешить к Стжежимиру.

Она первой поднялась, перекинула мешок с вещами через плечо.

– Далеко ещё до Совина?

Ежи пожал плечами, оглядываясь.

– Не знаю, – признался он. – Надеюсь, что не очень.

Всю оставшуюся дорогу Веся не плакала. Молчала. Ежи не решался с ней заговорить.

Они пришли в столицу незадолго до заката того же дня, когда тени уже гуляли по улицам города.

Стражники сначала не хотели их пропускать, видимо, посчитали за попрошаек, тогда Ежи отдал им последние монеты, вшитые в потайной карман портов.

Каменные дома окружили их серым лабиринтом. Из окон доносились запахи мяса и хлеба, а от канав долетала вонь гнили и сырости.

Веся морщила носик, крутила головой по сторонам и крепко держала Ежи за руку. Стоило ему хоть на шаг отойти в сторону, она тут же нагоняла его и ещё крепче хватала за ладонь. Ежи попытался скрыть довольную улыбку, но не смог. Он шёл быстро, уверенно и, кажется, даже сделался шире в плечах.